Tender is the Night

Восемнадцать смотрят на тридцать четыре сквозь туманную дымку юности; но двадцать два с беспощадной четкостью видят все, что относится к тридцати восьми.

чтобы отойти от печали, порой кажется необходимым вернуться по своим следам туда, откуда начинался путь к ней.

Тело девушки застыло в хрупком равновесии на последнем рубеже детства, которое почти закончилось – ей было без малого восемнадцать, – но роса на бутоне еще не высохла.

...лучше быть плутом в здравом уме, чем сумасшедшей святошей.

— Дик, я пришла сюда не для того, чтобы ссориться.
— А для чего ты сюда пришла? Я больше ничего не могу тебе дать. Я теперь стараюсь только спасти самого себя.

У нее сейчас была что называется «растрепана душа»; за целые сутки ей не удалось себя собрать, все спуталось в ее судьбе, и напрасно она пыталась что-то привести в ясность, как складывают картинку из разрозненных, разбросанных частей, — подсчитывала успехи и надежды.

Что ж, пусть полюбуется своим пляжем, извращённым теперь в угоду вкусам лишённых вкуса людей. Хоть целый день будет искать, не найти ему ни единого камешка от той Великой Китайской стены, которую он когда-то воздвиг вокруг него, ни единого отпечатка ноги старого друга. (Николь о Дике)

- Запомни, как ты меня любишь сейчас, - прошептала она. - Я не прошу тебя всегда так меня любить, но прошу помнить этот миг. Где-то в глубине меня всегда будет жить та девушка, которая стоит сейчас перед тобой. (Николь Дику).

В борьбе за выживание женщины вынужденно бывают способны почти на все, но их едва ли можно обвинять в таком сугубо мужском грехе, как жестокость.