Арабский Кошмар

Его исторгает своим дыханием Кошачий Отец. Он сидит в своей дьявольской синагоге и устраивает дела – встречи, непостижимые чудеса, повторения, – опутывая своей чудовищной паутиной весь город.

– Проснись, – сказала Обезьяна.– Я хочу рассказать тебе еще одну историю. Но сначала дай мне напиться. Я изнемогаю.

– Зачем ты преследовал англичанина по имени Бэльян после его приезда в Каир?

– Так вы говорите, Христос никогда не спал. Прошло уже много лет с тех пор, как я тщательно изучал сей важный вопрос, но учителя мои, помнится, считали подобное мнение заведомой ересью и доктриной, поддающейся опровержению как в общем, так и в частностях!

Невольники опустили паланкин, и один из них открыл дверь.

Давадар продолжал:

– Обвинения ее подтверждает и дополняет другой свидетель, патриотически настроенный гражданин, хотя и калека.

Завязался разговор, и к нему присоединились все. Вейн заметил, что музыка, которую они только что слушали, звучала на вечерний лад.

– Поздней ночью у нас множество покупателей. Наши сладости очень популярны. Особенно высоко ценится наша халва. Покупать нашу халву приходят люди из других кварталов. Хотя почти такой же популярностью пользуется и фадж…

Несколько месяцев назад, ночью, к вашему лотку подошел человек и втянул вас в беседу. Человек, несомненно, незнакомый, и почти наверняка вел он себя очень странно. Он сказал вам, что страдает Арабским Кошмаром. Я хочу, чтобы вы описали его мне как можно подробнее.

Хриплое дыхание прекратилось, и Хабаш погрузился в более мирный, естественный сон.