Сделка

– Привет. А где твои соседи?
– Сегодня же пятница – где, по-твоему, они могут быть? Тусуются, – мрачно отвечает парень, доставая лекции из валяющегося на полу рюкзака.
– А ты предпочел позаниматься, – замечаю я. – Даже не знаю, что лучше: восхититься твоим героизмом или пожалеть тебя?

Гаррет надувает губы. Примерно так делала моя бабушка, когда глубоко задумывалась. Просто прелесть.
Но он прибьет меня, если я скажу, что он напомнил мне мою бабушку.

Я заметила, что по мере того, как я становлюсь старше, время летит всё быстрее. Не успеешь глазом моргнуть – и уже год прошёл. Когда-то школьный год казался вечностью.

Страх- это суть жизни. Нельзя, чтобы он одолел тебя, Уэллси. Все его испытывают.

Едва я переступаю порог, путь мне преграждают сто восемьдесят семь сантиметров роста и девяносто килограммов живого веса Гаррета Грэхема.

Он целует меня, и в моем собственном маленьком мире наступает полный порядок.

– Ура! Жду не дождусь, когда увижу своего Гослинга. Самый. Красивый. Парень.
– Между прочим, я сижу рядом, – бурчит Шон.
– Малыш, ты хоть видел, какой у него пресс? – спрашивает Элли.
Шон вздыхает.

– Неужели ни один из вас не может? Проучить его хорошенько?
– С радостью, – бодро заявляет Логан. – Какой у него адрес?
Я пихаю его в бок.
– Мы никого не будем бить, дурачина. Иначе нам придется иметь дело с взбешенным тренером и отстранением от игр. – Я с сожалением смотрю на Ханну. – Не переживай, детка, я мысленно колочу его. Это считается, да?

Хоккей – это адреналин. Он возбуждает. Он… даже умиротворяет.

- ... он может быть хорошим, когда захочет.
Когда захочет? Она произносит это, как девиз года, я же считаю, что люди должны проявлять доброту просто потому, что они добрые, а не ради выгоды.