Номенклатура

Нечасто встретишь так-называемые книги-бомбы - книги, которые в свое время смогли подорвать и изменить мировоззрения десятков, если не сотен тысяч, человек. Книга М.Восленского "Номенклатура" - классический пример такой бомбы.
Автор ставит своей целью некую доказательную (отнюдь не исследовательскую - исследовать тут, особо, нечего - надо грамотно аргументировать) сверхзадачу- объяснить, что же такое власть в СССР. Аргументов очень много - количество использованных источников огромное, более 500, и на каждую цитату стоит ссылка. Это качество, явно сформированное во время научной работы в СССР, выгодно отличает исследование автора от классических западных исследований, строящихся по принципу "мои мысли - мои скакуны". Надо сказать, что само исследование рассчитано именно на западную, а не на советскую аудиторию - скрупулезность, с которой автор объясняет некие особенности советского быта, нужна только западному читателю - советский или постсоветский читатель узнает "это все мое, родное" даже без объяснений. И да, это невероятно талантливое и умное исследование, одно из лучших, из тех, что я читал. О чем же говорит автор? Сформулируем тезисно (надо сказать что автор критикует власть в СССР не с позиции капиталиста, а с позиции обманутого коммуниста - человека, которому обещали модель Маркса-Энгельса, а дали модель Ленина-Сталина - отличающиеся настолько, насколько борода и усы Ленина и Сталина не похожи на Марксово-Энгельсовы):

• Власть в СССР, называя себя марксистско-ленинской - к Марксу никакого отношения не имеет (в доказательство приводятся десятки тезисов Маркса, а так же четко описывается эволюция, как эти тезисы, когда становились неудобными, ретушировались в работах Ленина, а затем Сталина, а после вообще перетолковывались в абсолютно противоположном ключе (тезис о построении социализма в отдельно взятой стране (Маркс был категорически против), тезис о постепенном переходе к коммунизма (Маркс был категорически против), и др.);
• В СССР нет никакого бесклассового общества - более того, в СССР есть класс эксплуататоров. Это - партийная номенклатура, класс управленцев;
• Само существование данного класса в СССР скрывается - это залог существования данного класса. Все потребление номенклатуры заведомо не демонстративно - от магазинов, куда пускают только представителей нужного класса, до домов и дачных поселков - где можно получить дачу или квартиру будучи только членом определенного класса;
• Политико-экономическая формация, сформировавшаяся в СССР, не социализм, а классический феодализм с поправкой на ХХ век. Начиная от наследственного характера передачи власти в элите феодальной, и в элите социалистической, продолжая разными правами класса-эксплуататора и класса-эксплуатируемого, и заканчивая механизмами принуждения к сохранению такого порядка;
• Сами номенклатурщики, во многом, тоже заложники своего класса. Существуя как некая крупная мафиозная корпорация, подмявшая и эксплуатирующая целый город - номенклатура повязывает всех своих членов кровью (репрессии, которые невозможны без участия максимального количества чинов, чтоб все были повязаны), и выхода из неё, живым, нет;
• Главные задачи номенклатуры - феодальные. В феодальном общества власть обспечивает богатство - феодал, своей властью, эксплуатируя крестьян - будет увеличивать свое благосостояние. В капиталистическом, наоборот, богатство дает власть. По этом признаку власть номенклатуры в СССР абсолютно феодальная;
• Никакими коммунистами и социалистами правящая верхушка не является. Классическая феодальная модель, в формате азиатской деспотии, не дает им ими стать.

Наряду с «Новым классом» Милована Джиласа (М. Джилас написал предисловие к книге М.С. Восленского), эта книжка «раскаявшегося партфункционера» от 2исторической науки» широко пропагандировалась «антисоветчиками». Оказывается вместо построения общества полного социального равенства и двух дружественных классов с прослойкой интеллигенцией в Совке «жить хорошо» трем миллионам коммунистических аппаратчиков и их семьям. Они определяются по спискам, учреждаемым вышестоящими партийными комитетами, являсяь «номенклатурой» определенного уровня. Эти совершенно очевидные сегодня и предсказаны еще до социалистического эксперимента вещи, принесли Михаилу Восленскому (1920-97) славу разоблачителя. Восленский сам был номенклатурным обществоведом, считался «выездным», и , пользуясь этим, сбежал в 1970-е Германию, где ранее начал свою советскую карьеру переводчиком на Нюрнбергском процессе против немецких палачей. (Союз предавала как раз «номенклатура» в этом еще одна ее особенность).
Называть номенклатуру «классом», возможно, было не вполне точно, так как выделалась она не по экономическим критериям, а вследствие близости к власти. Но это уточнение не имеет большого значения. Главное, что господствующая группа присваивала больше, но при высоком уровне фондов накопления (построение «счастливого будущего») это было неудобно. Поэтому стали все разбазаривать, ибо при транжирстве воровать сподручнее. Так коммунистическую номенклатурку сменила клептократическая «илитка». «Народ» ее вполне поддержал и до сих пор поддерживает, так как ему перепадают какие-то крохи с пира во время чумы, даже в виде дешевых иномарок. На время создали иллюзию «общества потрбения», как в цивилизованных странах и пресловутый «импорт» стал доступен не только номенклатуре, но и населению. А – будущее? Но о будущем в «номенклатурные» времена заботиться отучили, ибо обещали-обещали «светлое Б», а оно б… не наступало. Ну, хоть лет пятнадцать пожили иллюзией «стабильности» – пока окунаться в кризис и нищету, после которой, возможно, придет новая Номенклатура.

Бывший член советской номенклатуры и невозвращенец Михаил Восленский написал книгу о господствующем классе советского общества. Предназначена она была в первую очередь для западных левых, к которым ближе к финалу обращается автор: чтобы уберечь их от ошибок революционных преобразований.
Согласно автору, в СССР никогда не было ни диктатуры пролетариата, ни перехода к коммунизму через отмирание государства. Вопреки троцкистскому стереотипу, вовсе не Сталин установил номенклатурное господство в Советском Союзе. Ленинская партия "профессиональных революционеров" еще до революции стала прообразом будущей номенклатуры. Ленин не стал дожидаться роста производительных сил общества и повышения сознательности пролетариата, как это необходимо было по Марксу, он силой забрал власть у нарождающегося социал-демократического правительства (его позднее объявят "буржуазным" и "капиталистическим"). Так установилась 70-летняя диктатура партийных начальников. Они создали себе отдельный параллельный мир. В нем было изобилие дешевых продуктов, доступное и просторное жилье, отдых в спецсанаториях, личная обслуга (как у презренных буржуа) и дворцы, по ленинской традиции ласково называемые "дачами". Восленский подробно и со смаком описывает номенклатурный быт, приверженность номенклатуры к символическим проявлениям власти вроде телефона-вертушки со спецсвязью.
Автор погружается вглубь советской идеологии и находит следы будущего номенклатурного господства даже у Маркса. Тот намеренно фальсифицировал собственную теорию в разделе об азиатском способе производства. Слишком очевидна была схожесть деспотий далекого прошлого и грядущей "диктатуры пролетариата". Творчески развивая идеи Маркса, советские вожди и вовсе стали вымарывать "азиатский способ" из коллективной памяти.
Восленский считал, что советская номенклатура доживает последние дни и оказался прав.

Очень хорошее исследование, много фактов. Как утверждалась в СССР власть чиновничества. Структура этой власти, ее подразделения. Перемены в сознании разных поколений бюрократов: от коммунистической риторики до имперства, ксенофобии, симпатий к религии. Способы ротации кадров номенклатуры, в том числе с помощью репрессий и карьеризма. Познавательно.

С одним только я не могу согласиться: просматривается некое злорадство автора по отношению к "ленинской гвардии", к революционным интеллигентам, делавшим Октябрьскую революцию. Да, эти люди не построили коммунизма, стали заложниками российской отсталости, и были уничтожены сталинскими карьеристами. Они не добились своего в полном объеме. Но кое-чего добились: урбанизация, индустриализация, грамотность, светское государство, удар по феодальным и клерикальным пережиткам - это их заслуга, они создали правовые и философские предпосылки для прогресса в XX веке. Надо видеть эту диалектику: реакция отбирает завоевания революции, но не до конца. Что-то из достигнутого закрепляется, удерживается, и представляет собой шаг вперед. Причем всякая крупная революция толкает вперед весь мир, а не только страну, в которой она произошла. Социальные гарантии западных рабочих - во многом, заслуга Октября 1917 года.

Историю не исправишь, но есть и другой вопрос, касается он современности: если есть риск забежать вперед, опередить своими мечтами хозяйственные возможности страны, надо ли дерзать и участвовать в новой революции, или же правильнее воздержаться от действий? Еще не раз так может случиться, что мечтая о социальном равенстве, революционеры на деле будут расчищать путь для новой правящей группы. А закрепится ли новая номенклатура надолго, или уступит место общественному самоуправлению, зависит от уровня развития технологий... Так стоит ли рисковать? Такие рывки опасны для тех, кто их делает - но этими рывками движется история, без них грозит застой, реакция, деградация. Я смотрю на такие рывки с симпатией, несмотря на все разочарования и издержки.

Если бы я жил в конце 80-х и не читал Манипуляцию сознанием, то наверное тоже бы захотел разрушить свою страну ради избавления от описанных дармоедов. Но так как я хорошо вижу манипуляции и слабости в аргументации, то могу сказать, что книга крайне пропагандистская. Если бюрократ, то "толстая физиономия", на даче играет в теннис, а народ, если упоминается рядом, то обязательно обделённый, "полуголые взъерошенные хозяева с утра до вечера копают, чинят, поливают". И к сожалению, книга довольно мало описывает внутреннюю кухню, а ведь это позволило бы простым людям понять, как хотя бы пытаться с этим бороться.

Тем не менее в книге есть некоторое количество полезной информации и ее особенно интересно читать в паре со все той же Манипуляцией сознанием Кара-Мурзы. Потому что последняя помимо огромного количества полезной информации о том, как нас обманывают, содержит хвалу Советскому строю и опровергнуть её трудно: "Интеллигенция должна была бы честно предупредить: нас ожидает страшная вспышка коррупции (это про переход к капитализму), но это будет неизбежная цена за свободу. Нет, она пошла на заведомый обман. Ведь если "при социализме" взятка высшего чиновника в 2 тыс. долларов становилась легендой (ходили слухи о такой взятке заместителя председателя Моссовета), то в правительстве Гайдара чиновник среднего ранга, связанный с выдачей лицензий на экспорт нефти, один набрал взяток на 300 млн. долларов!". А в "Номенклатуре" автор пишет о ценах порядка 100 тысяч рублей за места секретарей райкома и пишет, что наша верхушка жила как миллиардеры в Америке (поясняет на примерах).

Почитайте обе.

Божественна книга. Прочитав із великим задоволенням. Звісно ж, ми всі здогадувалися, що партійні чиновники жили трішки краще звичайного населення. Бо у нашій уяві і звичайне населення жило добре. Адже саме так казали дідусі і бабусі. І сусідка з третього під'їзду. Але така прірва. Такі льготи, бонуси, преференції. Така жага влади. Такі впевнені кроки по трупам. І глобальна різниця між радянською номенклатурою і царською лише в тому, що за царя потрапити до лав обраних було значно важче. А от радянська система дійсно давала можливість досягнути кар'єрного зростання вчорашньому селюку. Аби було бажання отримати владу, бажання лестити старшим, бажання говорити правильні речі на партійних зборах.

Сама по себе история Михаила Восленского очень неоднозначна, особенно, в современных реалиях, когда в каждом уроженце Украины видят Иуду, предателя. Но, в отличие от того же Солженицына, во время прочтения не возникает ощущения выплескивания собственных переживаний и страданий. Да, судьба у Восленского куда более удачно сложилась. Да, он не видел всех ужасов тюремного заключения в те времена, но именно это и делает его работу более актуальной и непредвзятой для простого читателя. Человек, по своей сути, прагматично принял решение об эмиграции, так как, по его словам, он увидел то, что класс, к которому он имел непосредственное отношение, был признан им недееспособным и погибающим. А потому не от простого пролетария, а от того, кто с этой самой номенклатурой неразрывно связан, мы и можем оценить во всех подробностях особенности действовавшей тогда административной и социальной систем.

Этот труд, определенно, заслуживает внимания, как один из тех, которые позволяют посмотреть в достаточно сухом остатке альтернативное мнение относительно советской эпохи