Поющее сердце

Да, название книги не обмануло. Это действительно поющее сердце человека, бесконечно влюбленного в окружающий мир, в людей и в Бога.
Я ожидала, что рассуждения Ивана Ильина будут более рациональными и немного даже сухими, что ли. Но он, вопреки всему, оказался настоящим лириком и трепетным поэтом - чем-то его записи (особенно про облака, ночь и горное озеро) до боли напоминают акафист "Слава Богу за все".

Но были и серьезные статьи, например, о справедливости и равенстве, где Ильин уже более "рассудочно" говорит о человеческой природе и личностных особенностях человека.

Немного утопично, но очень правильно по сути своей. Вообще, Ильин пишет не для всех. Объект его внимания и исследования - человек гармоничный, возвышенный, интеллигентный, умный, способный к самостоятельному мыслительному процессу и самокритике, человек вдумчивый и развивающийся, тонко чувствующий мир и окружающих. Оттого (среди прочего) Ильин так остро воспринял "красную" революцию, которую делала "Наполовину "заячья падаль", наполовину орангутаньё". З. Гиппиус (с) запись от 22 января 1918 г.".
То, что пишет Ильин можно сравнить с "Письмами о добром и прекрасном" Лихачева или "Загляни в свое сердце" о. Иоанна (Алексеева). С последним, конечно, в меньшей степени, потому что Ильину как и любому мирскому человеку далеко до той особой монашеской простоты, которой полны письма валаамского старца. Но это нисколько не умаляет его философские рассуждения. В них нет ни капли назидательности или упрека, только призыв к созерцанию. Вглядеться в привычные вещи широко открытыми духовными глазами. Жить в естественном ритме. Больше чувствовать, но подчинять эти чувства не сиюминутным эгоистичным страстишкам, а Высшей истине.

Чудесная книга! Наверное, у меня просто не хватит слов, чтобы о ней написать то, что я чувствую после прочтения. Я не могу привести ни одну цитату, ибо здесь ничего нельзя вырвать из контекста. Эта книга - радость, мудрость, искренность, свет... Это песня, исходящая из сердца и проникающая в сердце, минуя мозг. Она попала ко мне в руки именно тогда, когда я больше всего в ней нуждалась. Какие-то моменты в ней мне оказались особенно близки, т.к. я их либо уже пережила, либо как раз сейчас переживаю и ищу ответы на мои внутренние противоречия. Кажется, ответы постепенно находятся.
А книгу я занесла в "любимые".

Это особая форма литературы - медитативное, спокойное проникновение в суть явления, не полыхающее оригинальностями и афористичностью. При поверхностном взгляде, при спешке текст покажется слишком очевидным, не заслуживающим внимания.

Но не обманывайся, читатель.

Иван Александрович Ильин идет ровной, прямой тропинкой в самую глубь - в чащу, за которой обрыв, а там...

Если мы хотим погрузиться в воду, у нас два пути. Можно медленно зашагать прочь от берега, постепенно вручая водоему всего себя - от лодыжек до макушки. Можно махом ворваться в стихию, разметая брызги или вонзаясь в гладь - предварительно воспарив над ней с помощью какой-нибудь кочки.

Если бы хотим погрузиться в понятие/предмет/явление/событие, в нашем распоряжении все те же два пути. Со вторым поможет разве что поэзия, язык которой - лишь наполовину человеческий и которая поэтому способная подбросить вас в воздух и метнуть в нужную сторону как бумажный самолетик.

Ильин идет первым путем. Он берет предельно простую, почти неделимую тему - и входит в нее как входят в холодную воду, передвигаясь так медленно, как только возможно. Через очевидные описания, переживания и характеристики мы прекращаем искать в описываемом что-то новое, нам доселе неизвестное и открываемся восприятию описываемого как такового. Ильин, если хотите, не говорит о том, какие удивительные стороны есть, например, у океана. Он говорит о том, что такое океан. Прежде чем понять, что луна похожа на лицо, я должен понять, что она похожа на круг. Созерцание обращено не только на вспышки, но и на ровный свет.

В связи с описанным выше книга не читается с наскоку, ее надо дозировать. Если превратить путешествие по тексту в полет, эффект вдумчивого присутствия может исчезнуть. Откройте ее как окно - и смотрите на рассвет. Потом закройте - и дождитесь готовности увидеть закат. Через какое-то время обратитесь к саду, погруженному в ровное дыхание ночи. Еще через какое-то вдохните в себя жаркие ароматы полудня. Не превращайте созерцание в калейдоскоп или водопад.

Каждый думающий человек просто обязан хотя бы изредка прибегать к методу "созерцания по Ильину": садиться напротив привычного и "понятного" явления - и вникать в него, мысленно перетекая в самую его сердцевину, входя в него как в дом с множеством комнат и коридоров, ближние из которых нам могут быть и вправду знакомы, но не пройдя которые вглубь не попадешь. А что там, в глубине - Бог знает.

9 апреля 2023 года вся Россия отмечала 140-летие со дня рождения своего выдающегося философа Ивана Ильина. Почувствовали, как фальшиво прозвучала эта фраза? Фальшь, конечно, не в том, что Ильин – выдающийся философ, а в том, что никакая вся Россия его юбилей не отмечала. Всей России по-прежнему безразличен человек, когда-то весьма точно охарактеризовавший наше духовное состояние: «Жизнь несётся и проносится в нас, как поток всевозможных ощущений, желаний и страстей, или как множество всяческих забот и занятий, или же как туча пыли, состоящая из разрозненных и ничтожных содержаний». И вот живём мы в этом потоке, «в этой мгле», и не думаем, как «сосредоточиться на том, что составляет самую сущность нашей личности, что есть главное в жизни человека, на том, что священно и светоносно, что определяет самый смысл нашего бытия».

Куда там, одна только «пыль жизни». И как удивительно эта пыль рассеивается, когда ты открываешь книгу Ивана Ильина «Поющее сердце». В этом собрании коротких эссе на разные (по видимости, но не в существе) темы нет сложных метафизических рассуждений, нет специального философского языка. Эта книга – словно тихая, спокойная беседа с мудрецом, который, ничего не навязывая, делится с тобой открытыми истинами, которые сами по себе чрезвычайно просты, и каждый из нас интуитивно понимает их истинность, но почему-то не живёт в согласии с ними, предпочитая барахтаться в мутном потоке иссушающей и отупляющей повседневности.

Любовь, справедливость, дружба, совесть, вина, щедрость, терпение, искренность, молитва... Как переносить лишения, как относиться к здоровью и болезням, как находить прекрасное в каждом возрасте, как ценить каждое переживаемое мгновение... Это и многое другое становится предметом доброжелательного обсуждения у Ильина. Он не столько анализирует эти явления, сколько ищет в них основания для нашего счастья и духовного здоровья, выискивает связь этих, на первый взгляд, сугубо человеческих явлений со сферой надмирного, вечного, божественного. Преодолевает искусственную отдельность этих явлений, используя их как кирпичики для строительства сияющего дворца духа или как ступеньки лестницы в небо. Он плетёт «порванную ткань Царства Божия», созерцая связь явлений не современным секуляризованным разумом, а сердцем – более точным и надёжным инструментом постижения реальности в её связи со сверхматериальным, интеллигибельным миром, трансцендентным нашей земной повседневности.

Зачем Ильину понадобилось именно сердце? Дело не только в том, что мы традиционно считаем его символом любви, а без любви подлинное познание невозможно. Давайте копнём чуть глубже. Что есть альтернатива сердцу? Разум, а разум - это автономная система в собственном смысле слова «автономность» – как способность порождать законы из самого себя. Поэтому разумный человек – сам себе законодатель, который соотносит мышление и поведение с некими рациональными установками. То есть разум не нуждается в какой-то дополнительной реальности или субъекте, в том числе Боге. И однажды примат разума в познании мира неизбежно приводит культуру к безбожию как логическому пределу онтологической и гносеологической автономности человечества.

А сердце, по Ильину, не должно быть автономным, оно должно быть связано со сферой божественного, иметь основание в духе, мировой душе, и оттуда получать своё содержание при помощи интуиции, созерцания и откровения. В противном же случае веления сердца становятся всего лишь субъективистским произволом, и поведение человека, его текущие нравственные выборы и взгляды на жизнь начинают регулироваться скорее сферой телесного, диктующего состояния и настроения, а не сферой духовного.

Пример – оптимизм. Ильин различает два вида оптимизма. Первый – это ложный оптимизм: «ложный оптимист» сохраняет хорошее расположение духа потому, что он человек настроений и предаётся своим личным, чисто субъективным «состояниям». Такой оптимизм, оторванный от Бога и жизни духа, «физиологически объясним и душевно мотивирован, но предметно и метафизически не обоснован», а потому он как бы замыкает человека в поверхностной плоскости личных дел и повседневного быта. Напротив, «настоящий оптимизм» связан с «духовной проблематикой человечества и судьбой мира, и такой оптимист знает, что судьба определяется Богом, и мир пребывает в Руке Божьей». В таком случае его личное поведение обретает должный контекст и уходит от произвола, верующий оптимист «старается верно постигнуть творческую деятельность этой Руки; и не только понять её, но добровольно поставить себе в качестве свободного деятеля, в распоряжение этой высокой и благостной Руки».

Итак, цель верующего человека, по Ильину, «войти живой нитью в живую ткань Царства Божия». Этим кладётся предел любому субъективистскому произволу, любой бесконтекстности и бессмысленности существования, либо зависимости человека от бытовых условий и физиологических состояний тела. Неверующий же человек, а таких в наше время большинство, выпадает из любой живой ткани и становится лицом к лицу со всем этим комплексом факторов, влияющих на него и определяющих его поведение и мышление, но при этом почему-то считает себя свободным.

Кто знает, может, именно из-за торжества атеизма современное русское общество пока не понимает и не принимает Ивана Ильина в должной мере? Может, поэтому при одном упоминании его имени мы, почитатели его гения, вынуждены в миллионный раз доказывать, что Ильин - никакой не фашист, в чём его обвиняют люди, ни разу не раскрывавшие его книги, ограничиваясь брехливой Википедией? Нет, не готово наше общество к адекватному восприятию Ильина. Нелюбопытно, поверхностно, заражено вечным недовольством и неприятием данности, а главное – в нём торжествует безверие. А для такого общества философия сердца даже несколько опасна.

Ведь к чему в атеистическом обществе приводит абсолютизация сердца в ущерб разуму? Увы, к тяжёлому антиинтеллектуализму, пронизывающему всё общество от философов до самых простых людей. Все только и делают, что копаются в собственной субъективности, воспринимая психологов как новых гуру, способных открыть правду о человеке. А в это время на общество надвигаются отставание в науке и технологиях, дурное государственное управление, покорёженные социальные взаимоотношения, поражения в войнах и чудовищное моральное падение. Вот такая дилемма: либо сердце вместе с верой в Бога, либо автономный разум, при господстве которого хотя бы можно сохраниться в истории. Правда, с потерей исторического и духовного облика народа, потому что механизированный, вырванный из «живой ткани Царства Божия» разум – явление универсальное и универсализирующее.

Так что не будем прятать правду за риторическими приёмами: вся Россия пока глуха к поющему сердцу Ивана Ильина. Но я уверен, что однажды она услышит эту чарующую симфонию. И проснётся.

Пожалуй, до религиозной философии ещё нужно дорасти, и читатель - один из тех, кто находится на данный момент в процессе роста и по этой причине не может оценить льющуюся через край доброту и согревающий свет, исходящий от книги.

Стоит заранее оговориться, что изложенное ниже мнение до крайности субъективно и не претендует на истинность.

Тем не менее, произведённое книгой впечатление неприятно удивило читателя: вместо ожидаемого ощущения лёгкости и полёта, чувства внутреннего единства со всем миром, всеобъемлющих любви и доброты, навеваемых, к примеру, Уолденом , зрителя преследовало ощущение отупляющего недоумения.

Несмотря на бесконечные оды любви, справедливости, щедрости и иным добродетелям, повествование автора производит скорее впечатление назидательной беседы, нежели искреннего чистосердечного рассказа о собственном опыте, о пережитом и переживаемом изо дня в день откровении, о таком понимании жизни, которого придерживается философ. В отличие от уже приводимого для сравнения Торо или Цицерона , в данной книге ясно прослеживается давление автора, его желание навязать читателю своё единственно верное мнение, а не просто этим мнением поделиться, как принято среди добрых друзей, наряду с этим книга не лишена осуждения (притом осуждения холёного, острожно заискивающего) того и тех, кто по разным причинам не разделяет убеждений автора и его морально-этических ценностей.

Эта убеждённость в исключительной непоколебимости собственных взглядов, притом вроде бы не навязываемая прямым текстом, но читаемая между строк, создаёт в целом отталкивающее впечатление от в целом богатой и мудрой книги.

Религиозная направленность данного сочинения произвела на читателя совсем не то благотворное действие, которое, вероятно, задумывалось. Считающий веру чем-то глубоко личным и неприкосновенным, зритель всякий раз весьма резко, грубо и ханжески реагирует на всевозможные попытки давления или простого обсуждения этих сокровенных воззрений.

Быть может, читатель недостаточно хорошо подготовился для знакомства с текстом и принял искренность за морализаторство, а радость от познания Божественной любви за безвкусные поучения, однако в настоящий момент слушателю куда проще приобщиться к внутреннему единству и гармонии с миром, используя тексты, как это ни парадоксально, популяризаторов естественных наук и западных философов. Возможно, иным читателем в знакомстве с произведением повезёт больше.

Я читала эту книгу больше 10 лет - начала на каком-то курсе института и вот спустя целую жизнь и 1200 км закончила.

Хотя Ильин религиозный философ и несомненно пишет, исходя из своего духовного опыта, здесь нет догматического богословия - скорее просто размышления через призму собственного понимания веры.

Мне книга была интересна как интеллектуальное создание человека с религиозным образом жизни, потому что я обожаю исследовать чужие мозги разные точки зрения.

Сразу что не понравилось - это поэтический стиль, временами похожий на экстаз - а состоянию экстаза я не доверяю. По стилистике можно подумать, что книга написана в начале XIX века, язык неестественный и словно оторванный от реальности. Но что интересно - некоторые главы вроде как действительно приоткрывают красоту вещей, которым посвящены (главы "Море", "О дружбе", "Горы", "Об искренности"), а потом - бац - и снова та же шарманка о страданиистраданиистрадании. Как кривая, которая то стремится вверх, то резко идёт вниз - наверное поэтому и не получалось книгу сразу прочитать и перерывы в кучу лет)). А возможно потому, что чем дальше от природы, тем сложнее её читать.

Есть чувство, что Ильин вдохновлялся не только христианским богословием, и некоторые вещи ну никак не мог написать человек со средневековым мышлением (c чем ошибочно, бывает, ассоциируется вера):

А потом - бац - и снова необходимость страданиястраданиястрадания.

Лайк за самостоятельность, самобытность, "само-основность", "самосильность" и прочие самости, которых в книге в избытке. Убираю книгу в шкаф - на этот раз окончательно.