Hamlet. Prinz von Dänemark

"Великолепная увёртка человеческой распущенности- всякую вину свою свалить на звёзды"

Горацио: Побежала пигалица со скорлупкой на макушке!
Гамлет: Он хорошо делает, что препоручает себя сам; ничей язык не сделал бы этого за него.Он любезничал с материнской грудью прежде чем ее пососать. Как и многие другие из этой стаи обожает наш пустой век, он перенял лишь современную погудку и внешние приемы обхождения и напустил на себя некую пенистую смесь, с помощью которой они выражают самые нелепые и вымученные мысли; а стоит на них дунуть ради опыта - пузырей и нет

What a piece of work is a man! how noble in reason!
how infinite in faculty! in form and moving how
express and admirable! in action how like an angel!
in apprehension how like a god! the beauty of the
world! the paragon of animals! And yet, to me,
what is this quintessence of dust? man delights not
me:

HAMLET
O God, I could be bounded in a nut shell and count myself a king of infinite space, were it not that I have bad dreams.

LORD POLONIUS
[Aside] Though this be madness, yet there is method in 't.

MARCELLUS
Something is rotten in the state of Denmark.
HORATIO
Heaven will direct it.

Neither a borrower nor a lender be;
For loan oft loses both itself and friend,
And borrowing dulls the edge of husbandry.
This above all: to thine ownself be true,
And it must follow, as the night the day,
Thou canst not then be false to any man.
Farewell: my blessing season this in thee!

Give every man thy ear, but few thy voice;
Take each man's censure, but reserve thy judgment.
Costly thy habit as thy purse can buy,
But not express'd in fancy; rich, not gaudy;
For the apparel oft proclaims the man,
And they in France of the best rank and station
Are of a most select and generous chief in that.

По мне, однако, – хоть я здесь родился
И свыкся с нравами, – обычай этот
Похвальнее нарушить, чем блюсти.

Приманка лжи поймала карпа правды;
Так мы, кто умудрен и дальновиден,
Путем крюков и косвенных приемов,
Обходами находим нужный ход;

Назовите меня каким угодно инструментом, – вы хоть и можете меня терзать, но играть на мне не можете.

Истинно велик,
Кто не встревожен малою причиной,
Но вступит в ярый спор из-за былинки,
Когда задета честь.

Тот, кто нас создал с мыслью столь обширной,
Глядящей и вперед и вспять, вложил в нас
Не для того богоподобный разум,
Чтоб праздно плесневел он.