Не споткнись о Полярный круг

Романтика бывает разная. Самая беспокойная из них та, которая не терпит маршрутов, жестко проложенных по карте.

Был у шхуны и мотор. К сожалению, от этой проржавевшей помеси самовара, велосипеда и тракторного дизеля сразу же пришлось отказаться — мотор работал только в редкие минуты благодушного настроения.

— На мясорубке, что ли, эту реку крутили? — ворчит Старик, в очередной раз перекладывая руль. Действительно, река петляет, как пуганый заяц. Уже часа два мы крутимся возле одного и того же мерзлотного холма. Холм поворачивается к нам то одной, то другой стороной, как манекенщица, демонстрирующая платье, но упорно не желает удаляться. И так каждый день.

Скептицизм выражался в старой, как мир, формуле замаскированной зависти: «Ну, куда вам… вот если бы мы…»

— А ведь раньше люди тоже врали, — сказал Старик.
— Даже больше, чем теперь, — тоненько поддакнул я.
— И выдумывали…
— И не понимали друг друга… — Словом, были темные.
— Как мы с тобой.

В наше время большинство поклонников доброй классической романтики вынуждены прозябать в жалком любительстве. Но зерно тяги к странствиям, заложенное в душу человечества книгами профессионалов, неистребимо. Вдоль великолепных шоссе Франции и Германии, по поселкам Чехословакии и по Подмосковью тянутся смешные люди с рюкзаками и палками. Они Пржевальские, Стенли, Черские и Беринги одновременно.

Путешествие начинается с первого шага, открытие начинается с вздорного на первый взгляд утверждения.

Я вспоминаю слова одного небритого любителя афоризмов: «Погода на Чукотке что лотерейный выигрыш. Номер совпал — серия не та, серия есть — номер не вышел».

…На вершинах положено философствовать, точно так же как положено спать на вагонной полке и размышлять о бренности бытия на горных дорогах Памира.