Дело о лазоревом письме

Три вещи нельзя остановить: водопад, лавину и слух, особенно правдивый!

– Я не допущу варваров грабить империю.
– Еще бы! Тебе хочется сделать это самому!

Даже Шаваш, которому, по малолетству, хомячок был куда интересней девушки, понимал, что эта дама не в пример краше Таси

XDDD

Середина храма была перетянута золотой аркой, а за ней стояла статуя Бога Правосудия с весами в руках. Наверное, он измерял, кто больше даст.

– А привидений ты не боишься? Здесь в полдень и в полночь ходит привидение: один чиновник, которого отравили зубным порошком.
– Нет, – сказал Шаваш, – сегодня я его не видел.
– Вот и я, – вздохнул варвар, – который месяц хожу и все не могу его увидеть! А другие видят!
– Он, наверное, – высказался Шаваш, – был важным чиновником. У него и при жизни было трудно добиться аудиенции, а после смерти – и подавно.

Это всегда так с простолюдинами: едва попав в жилище великого сановника, они глазеют на красоту вокруг и не замечают пропасти под ногами!

По обрывку разговора Иммани мигом догадался, о чем говорят люди, сидящие в кружке, и лицо его приняло злобное выражение. Он очень не любил, когда слуги рассказывали про Шан’гара эту историю. Ему всегда казалось несправедливым, что про него таких историй никто не рассказывал. Он всегда почему-то забывал, что с ним таких историй не происходило.

– Ее действительно отравили?
– У нее отек легких. Кто знает отчего? Может, и не от яда.
– Значит, вы не всегда можете уличить отравителя?
– Пока лучшим средством уличить отравителя остается дыба.

– Мне приснился сон – меня позвали играть в Сто Полей с Парчовым Старцем Бужвой.
– А на что же играли? – спросил Нан.
– На мою голову. Объяснили: если я проиграю, мне рубят голову, как проигравшему. А если выиграю, мне рубят голову как святотатцу, – обыграл, мол, самого бога.
– Да, – отозвался Нан, – но я вам советую выиграть. Все же это приятно – обыграть бога.

– Я ни в чем не виновен, – взвизгнул Амадия.
– Что ж, в определенных обстоятельствах – это самое непростительное преступление, а?