Siia teid jätan

Кинорежиссеры любят снимать похороны под дождем. Скорбящие стоят в черных одеждах под огромными черными зонтами, которыми в жизни мы никогда не пользуемся, а капли падают как бы отдельно, чисто символически — на траву, на каменные надгробья, на крыши машин. Создают атмосферу. Только никто почему-то не показывает, как липнет к насквозь промокшим брюкам скошенная трава, как дождь — несмотря ни на какие зонты — молотит по голове и слизняками заползает за шиворот; как вместо того, чтобы печально размышлять об умершем, ты мысленно ползешь по собственной спине с каждой новой каплей. В кино отчего-то не видно, как вязнут в мокрых комьях выходные туфли; как вода просачивается сквозь щели в сосновых досках, из которых сколочен гроб, а оттуда сочится запах смерти и разлагающейся плоти; как куча земли, вынутая из могилы и ждущая, чтобы ее засыпали обратно, постепенно оплывает, превращается в жижу, растекается по лопате и с чавканьем падает на крышку гроба. И вместо медленной достойной церемонии прощания все это превращается в муку мученическую, когда все мечтают только об одном: побыстрее сплавить покойника и разбежаться по машинам.

Навещать скорбящих нужно умеючи. Главное – не заявиться во время затишья, когда есть риск оказаться один на один с пятью страдальцами, сидящими шиву, которые, если б не ты, давно бы встали со своих низеньких стульчиков, размяли затёкшие ноги, прохрустели просевшие позвонки, приняли душ, да и перекусили, в конце-то концов. Самое надёжное время для визита – вечер, после семи, когда все уже сыты, а в гостиной полно народу. По будням днём – мёртвый сезон. По воскресеньям – как повезёт. Попробуйте подъехать и посчитать, сколько машин припарковано возле дома. Если звёзды вам улыбнутся, в гостиной уже будет мирно журчать беседа и вам не придётся высасывать тему из пальца. Потому что на самом деле никогда не знаешь, о чём можно разговаривать с родственниками усопшего и о чём нельзя. Где пределы дозволенного.