Цена крови

Она влюбилась в это дитя с первого момента, как только увидела его, и теперь изумлялась этому чуду под названием "материнское сердце", в котором находится место для каждого ребенка, сколько бы их ни подарил Бог.

В XI столетии конкубина в Англии, Дании и Нормандии была, так сказать, вторичной женой, и для мужчин было приемлемо иметь одновременно жену и конкубину. Но более важно, что дети конкубины, если они были признаны их отцом, получали права на наследство.

В соответствии с летописями XII века, король Этельред приказал убить элдормена Эльфхельма, и сделано это было Идриком, которому в какой-то момент дали прозвище Стреона (Хапуга).

Ее дед умер от руки старого врага, чьи темные замыслы он так и не сумел разгадать. Из этой печальной истории можно извлечь два урока: всегда знай намерения врага и никогда не отдавай свою жизнь в его руки.

Проблема не в ваших сыновьях, милорд, а в слабости людей, потерявших своего Бога.

Она до скрипа сцепила зубы, чтобы не разразиться вертевшимися у нее на языке проклятиями в адрес всех мужчин на свете. Придет время, поклялась она себе, когда она не станет кланяться всякому человеческому существу только за то, что оно ходит по земле, болтая между ногами своим членом.

"Зачастую худшие из глупостей рядятся в одежды мудрости и доблести," - предупредил их Эльфех.

- Я боюсь не за себя, - сказала она, - а за своих детей и твоего сына. Я боюсь за детей короля и за англичан, которых ждет суровая безрадостная зима. Я не вижу счастливого разрешения тем бедам, с которыми столкнулись люди, с которыми столкнулись мы все. И, сколько ни вглядываюсь, не могу найти в своем сердце даже проблеска надежды.

Но почему всегда должно быть именно так, чтобы чувство долга заслоняло собой все остальное? Ответ на этот вопрос, впрочем, был ей хорошо известен. Долг, преданность, честь - все это было предусмотрено ее клятвой, которую она давала, когда склонила голову, чтобы принять королевскую корону.

Сколько раз эта рука приходила ей на помощь? Наверное, ей уже и не припомнить. Она припадала к ней еще маленькой девочкой, она помнила прохладное и сухое прикосновение к ее охваченной жаром коже во время какой-то короткой детской болезни. Эта рука утешала ее в горе и успокаивала, когда она была напугана. Эта рука приводила в мир ее детей и всегда была готова помочь еще с тех времен, когда Эмма даже еще плохо помнила себя.