Леденцовые туфельки

На некоторых людей резкое обращение действует куда сильнее, чем любые чары.

Видите ли, в этом есть своя симметрия. За каждый кусочек счастья — удар; за каждого, кому поможешь, — боль.

…шансы на будущее тебе даются в тот день, когда ты появляешься на свет; собственно, это наш единственный шанс – и некоторые потом всю жизнь придумывают извинения для собственных неудач, говорят, что это им предсказали карты, и мечтают об ином раскладе, а некоторые просто пускают в ход все средства, все время повышают ставки, используют любую уловку, обманывают, где только могут…И выигрывают. Выигрывают! А это единственное, что, в конце концов, имеет значение.

"Дети как ножи, - сказала как-то моя мать. - Они наносят глубокие раны, хотя вроде бы этого и не хотят". И все же, согласитесь, мы тянемся к ним и, пока живы, сжимаем их в объятиях.

Потому что в основном всего-то и нужно выпрямиться, посмотреть человеку в глаза, улыбнуться самой убийственной своей улыбкой и сказать: «Да идите вы все в задницу! Я великолепна!»

На одних добрых пожеланиях далеко не уедешь.

— С кем это ты разговаривала?
А я и не заметила, что говорю вслух.
— Ни с кем. Просто сама с собой.
— Что ж, бывает. Отчего бы не поговорить с умным человеком?

Парижане похожи на косяки рыб — если остановятся хоть на мгновение, то сразу умрут.

Нет необходимости применять какое-то особое мастерство там, где вполне достаточно обычного трюка.

Материнство делает из нас трусих.