
Очень люблю рассказы
innashpitzberg
- 82 книги

Ваша оценка
Ваша оценка
В детстве до слез было стыдно за поведение короля и его свиты, их желание унижать, играть с чувствами заведо слабого и без того обиженного жизнью человека. Торжествовала, когда их мнимой безнаказанности пришел конец, искусная месть карлика восхищала.
Сейчас, конечно, восторг уже не тот, но приятно было освежить в памяти этот яркий рассказ.

Меня больше всего в этом рассказе удивило, что он входит сейчас в школьную программу. Что? Общество и так жестокое, давать этот рассказ как возможность оценить поступок Лягушенка? Ага. Да не смогут дети реально оценить это. Тебе сделали плохо - отомсти, все просто. Максимум они напишут для учителя, ай-я-яй. Да, я понимаю, что на фоне игрушек со стрелками и современными, да что там современными мультиками, это капля. Но что несет этот рассказ?
Я в шоке была от поступка шута. Да, король поступил плохо, советники поддержали, не помешали. Но сжигать за это заживо? Я понимаю, что там и рабство, унижение личности и то, что ударили любимую женщину. И на короля сложно найти управу. Но как-то для меня это слишком. Хотя да, я бы поняла, убей или изнасилуй они его подругу. Да я бы первая бы болела за Лягушонка.
Как-то не знаю. Интереса не было. Да и откуда он проснется, если в моей электронке это 16 страниц. Так мелкая зарисовка. Только и успели брови вверх подскочить.

Не стоит недооценивать карликов и шутов, потому что жажда мести может зародиться в любом сердце, особенно когда безнаказанность вышестоящих людей переходит все границы. В жизни так не бывает, но пусть будет хотя бы в сказочных новеллах.

About the refinements, or, as he called them, the 'ghost' of wit, the king troubled himself very little. He had an especial admiration for breadth in a jest, and would often put up with length, for the sake of it. Over-niceties wearied him. He would have preferred Rabelais' 'Gargantua' to the 'Zadig' of Voltaire: and, upon the whole, practical jokes suited his taste far better than verbal ones.

Наш король, разумеется, держал при своей особе дурака. Правду сказать,он чувствовал потребность в некоторой доле глупости, - хотя бы только в качестве противовеса тяжёлой мудрости семи премудрых министров, не говоря уже о самом себе.

Толстеют ли люди от шуток, или сама толщина располагает к шутке – этого я никогда не мог узнать доподлинно, но, во всяком случае, худощавый шутник – rara avis in terris.












Другие издания


