Все ведьмы - рыжие

Я забрала у Игната рюкзак и уже хотела уйти, как он произнес:– Я с тобой.– Я предупредил, – слишком спокойно произнес Стужев.– Я понял, – мрачно ответил Демон.– Это твой выбор. – Взгляд Князя стал откровенно нехорошим.Повисла не менее нехорошая тишина. Я посмотрела на одного, на второго, тяжело вздохнула и грустно сказала Игнату:– Он ревнует.У Князя в ответ на мои слова просто вскинулась бровь.Но я же только начала.– Ты вообще давно ему нравишься, – продолжила беседу с Игнатом, – вот он и не подпускает к тебе других… девушек. Яой штука сложная.У некоторых глаза недобро прищурились.– Вот она, мечта всех слешеров – настоящая мужская любовь, – протянула я, забрала рюкзак и весело потопала к двери.Демон, похоже, завис, Князь так сидеть и остался, Марья Кощеевна переводила взгляд с одного на другого, силясь понять мой намек.

– Маргош, а ты меня заводишь, оказывается.Его взгляд скользнул по линии подбородка, опустился ниже, и слегка охрипшим голосом Стужев продолжил:– Надо же, не ожидал…Он посмотрел в мои глаза и совсем хрипло выдохнул:– Прости, детка, ты влипла.– Что? – испуганно переспросила я.Князь медленно поднялся с бортика ванной. На его губах играла хитрая, лукавая и очень пошлая ухмылка. А потом Стужев неторопливо потянулся к застежке на брюках, и это при том, что не отрывал от меня взгляда… очень выразительного взгляда.– Слушай, ты, яой отечественный, не смей, понял! – прошипела я.Молния была плавно расстегнута. Пуговка следом за ней.– Стужев, я тебя кастрирую! – срываюсь на визг.Весело подмигнув, Князь стянул с себя штаны вместе с бельем. Моему взгляду представилось поле деятельности собственно для кастрации! И это поле деятельности находилось отнюдь не в спящем состоянии.

И, закрыв глаза, я просто расслабилась.– Маргош, – голос Стужева, казалось, донесся откуда-то издалека, – спать в ванне опасно, существует возможность утопления.– Мм… угу, – невразумительно ответила я.– Маргарита-а-а… – протянули совсем рядом, но мне было все равно.И как-то не было сил возразить против широкой ладони скользнувшей по плечу, руке… мягко перебазировавшейся на грудь, после чего принявшейся последнюю поглаживать!– Стужев, ты охренел?! – Я распахнула глаза.– Что-то не так? – нагло поинтересовался он, убирая руку… и перемещая ее на вторую грудь.– Стужев! – заорала я и, пытаясь прекратить беспредел, вцепилась в его руку обеими своими в надежде убрать похабную конечность. – Ты кобель, Стужев!

– Ну здравствуй, рыжая ведьма Марго, – и все это шепотом, так, чтобы только я услышала.Падение с Олимпа было болезненно для моего чувства самоуважения, осознание подставы просто взбесило, и ярость моя вырвалась в коротком и емком:– Ты тоже няшка?!Это был гол суперкубка по футболу – не иначе. Шок испытали все вокруг, шок застыл в ледяных глазах Стужева, шок заставил умолкнуть всех вокруг, вороны, и те каркать перестали.– Как ты мог?! – продолжает бушевать самая натуральная рыжая ведьма. – Ладно они – позор отечественной литературы, но ты! Ты, Стужев! Как ты мог?!Позор современного книгопромысла побелел, поджал губы и прошипел:– Марго, будь столь любезна… помолчать. – После чего меня попытались взять за руку.– Грабли убрал, гордость анимешников! – прошипела разгневанная я.