Тартюф, или Обманщик

Ах, языки людские ядовиты -
И не найти от них ни крова, ни защиты!

Да, в ком злоба накипела,
Тому уж нет в злословии предела...

Терять поклонников кокеткам тяжело,
И, чтобы вновь привлечь внимание, с годами
Они становятся завзятыми ханжами.

Все те, кто славится зазорными делами,
С особой легкостью других поносят сами.

Кто вводит в мир соблазн, конечно, согрешает,
Но кто грешит в тиши, греха не совершает.

Из­вест­но всем, что вы, его се­стри­ца, —
Ти­хо­ня из ти­хонь, скромней­шая де­ви­ца,
Но толь­ко хуже нет, чем сон­ная во­да,
И вы не­бось тай­ком – бе­се­нок хоть ку­да.
Г-жа Пернель о Мариане

Тартюф.
Прикрой нагую грудь.
Сей приоткрыв предмет, ты пролагаешь путь
Греховным помыслам и вожделеньям грязным.

Дорина.
Неужто же вы так чувствительны к соблазнам
И вожделение не в силах побороть,
Нечаянно вблизи узрев живую плоть?
Вы, как я погляжу, уж чересчур горячий,
А я — похолодней и чувствую иначе:
Явись вы предо мной в чем родила вас мать,
Перед соблазном я сумела б устоять.

А праведники, те, что подают пример нам,
Не занимаются кривляньем лицемерным.
Ужели ж разницы для вас нет никакой
Мед верой истинной и верой показной?

...Вы слепы, и у вас одно желание: чтоб все лишились глаз. И потому вам страх внушает всякий зрячий, который думает и чувствует иначе. Он вольнодумец, враг!