Great Expectations

Был один из тех мартовских дней, когда светит жаркое солнце и дует холодный ветер, когда на солнце лето, а в тени зима. Мы захватили толстые куртки, я взял свой дорожный мешок. Из всего, чем я владел на земле, я брал с собой лишь то немногое, что уместилось в этом мешке. Куда я еду, как буду жить и когда вернусь, – на все эти вопросы я не мог бы ответить, да и не пробовал: все мои помыслы были сосредоточены на спасении Провиса. Только в дверях я на минуту оглянулся с мимолетной мыслью – сколько всего произойдет до того, как я снова увижу эти комнаты, если мне еще суждено их увидеть!

Мигающие огни на мостах побледнели, восходящее солнце было красное, как зарево над болотом. Река текла под мостами, еще темная и таинственная, а мосты из черных уже стали серыми, и на холодные их переплеты кое-где ложились теплые красные пятна от небесного пожара. Пока я смотрел на море крыш, из которого колокольни и шпили взмывали в прозрачный воздух, солнце взошло, и река засверкала миллионами искр, словно кто-то сорвал с нее темную пелену. И словно с меня тоже сорвали темную пелену, я вдруг почувствовал себя здоровым и бодрым.

– Это еще что такое? – вопросил Уэммик грозно и негодующе. – Вы что, хныкать сюда пришли?

– Я нечаянно, мистер Уэммик!

– Нет, нарочно, – отрезал Уэммик. – Как вы смеете? Разве можно сюда приходить, если вы не в состоянии слова сказать, не брызгая, как скверное перо? Постыдились бы!

– Бывает ведь, мистер Уэммик, что и не совладаешь со своими чувствами, – взмолился Майк.

– С чем?! – свирепо переспросил Уэммик. – А ну, повторите!

– Вот что, почтеннейший, – вмешался мистер Джеггерс, делая шаг вперед и указывая на дверь. – Уходите-ка отсюда вон. Никаких чувств я здесь не потерплю. Уходите вон.

– Так вам и надо, – сказал Уэммик. – Уходите вон.

[...] даже тогда мне всюду мерещилось предостережение: «Не ходите домой». Когда же, обессилев душою и телом, я наконец задремал, передо мною возник огромный туманный глагол, который я должен был спрягать. Повелительное наклонение: не ходи домой, пусть он, она не ходит домой, не пойдем домой, не ходите домой, пусть они, оне не ходят домой. Потом сослагательное: я не мог бы, не хотел бы, не должен бы был, не решился бы, не смел бы пойти домой, и так далее, пока я не почувствовал, что теряю рассудок, и, повернувшись на другой бок, не стал снова вглядываться в светлые круги на стене.