Книги, которые заинтересовали.
AlexAndrews
- 3 663 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Данное эссе является рецензией на книгу Шпенглера «Закат Европы». Здесь Бердяев исследует образ Фауста как олицетворение европейской культуры. Автор показывает, как чрезмерно рациональные стремления души Фауста, читай Западной Европы, привели к иссушению живительного источника культуры и веры. Он разделяет взгляды Шпенглера о закате культуры Европы и отмечает, что «Закат Европы» Шпенглера есть ответ на глобальный послевоенный кризис, называя его «своеобразным интуитивистом». Однако слабым местом у Шпенглера Бердяев считает непонимание значимости христианской веры и обвиняет его в «духовном уродстве». Полезное чтение. Прекрасный язык. Яркие образы. Значимые сентенции.

У Шпенглера преемственность духовной культуры прерывается. Она как будто бы целиком переходит в цивилизацию и умирает. Шпенглер не верит в пребывающий смысл мировой жизни, не верит в вечность духовной действительности.
Но духовная культура, если и погибает в количествах, то сохраняется и пребывает в качествах.
Она была пронесена через варварство и ночь старого средневековья. Она будет пронесена и через варварство и ночь нового средневековья до зари нового дня, до грядущего христианского Возрождения, когда явятся Св. Франциск и Данте новой эпохи.

Россия есть апокалиптический бунт против античности. Россия — религиозна и нигилистична. В Достоевском открывается тайна России. На Востоке можно ожидать появления нового типа культуры, новой души культуры. Хотя это и противоречит представлениям о России, как стране нигилистической и враждебной культуре. В мыслях Шпенглера, до конца еще невыявленных, есть какое-то вывернутое наизнанку, с противоположного конца утверждаемое славянофильство.

Мы находимся в более благоприятном положении, чем Шпенглер и люди Запада.
Для нас западная культура проницаема и постижима. Душа Европы не представляется нам далекой и непонятной душой. Мы с ней во внутреннем общении, мы чувствуем в себе ее энергию.
И в то же время мы русский Восток. Поэтому кругозор русской мысли должен быть шире, для нее виднее дали. Философия истории, к которой обращается мысль нашей эпохи, должна с большим успехом разрабатываться в России. Философия истории всегда была основным интересом русской мысли, начиная с Чаадаева.















