Путешествия с тётушкой

– С возрастом, мне кажется, проникаешься большей привязанностью ко всему семейному – к домам и к могилам.

 Главное – само путешествие. Я получаю удовольствие от поездки, а не от сидения на одном месте.

Если десятифунтовые банкноты, размышлял я, уложены в пачки по двадцать в каждой, в чемодане могло быть не меньше трех тысяч фунтов или даже шести тысяч, так как пачки по сорок не такие уж большие… Тут я вспомнил, что это был фирменный чемодан, который мог вместить и двенадцать тысяч. Меня слегка утешило это открытие. Контрабанда такого широкого масштаба – скорее удачный бизнес, а не уголовное преступление.

В основе акта созидания, оказывается, всегда лежит крайний эгоизм.

Я боялся взломщиков и индийских душителей, змей, пожаров и Джека Потрошителя, хотя бояться мне следовало предстоящих тридцати лет работы в банке...

Теперь уже поздно, сказал я мисс Кин, подающей мне сигнал бедствия из Коффифонтейна, я уже не там, где вы думаете. Возможно, когда-то мы и могли устроить нашу совместную жизнь и довольствоваться нашей тюремной клеткой, но я уже не тот, на кого вы поглядывали с долей нежности, отрываясь от плетения кружев. Я бежал из тюрьмы. Я не похож на тот словесный портрет, какой нарисовало ваше воображение.

— Я против крайностей, — отрубил майор Чардж. — И в политике тоже. Мне что фашисты, что коммунисты — ни тех, ни других не перевариваю.

Хорошо составленные громкие лозунги не нуждаются в покойнике, его вполне может заменить ящик с землей.

Весь смысл в движении. Мне нравится путешествовать, а не сидеть на месте.

Она смотрела на меня глазами китайского мопса, словно ждала куска с моей тарелки.