Августовская жара

Классика мистического рассказа. Подробное, очень неспешное повествование об одном дне из жизни сорокалетнего художника Джеймса Клэренса Уизенкрофта. Подробная прорисовка деталей и медленное нагнетание тревожного состояния.
Рассказ-интрига, потому что он словно подвешен в воздухе, ждёшь решения в следующем абзаце, но его всё нет, и каждый может закончить его по своему желанию. Рассказ-морок, он дрожит словно марево над землёй. И в этом мареве сначала проступает образ невероятно толстого испуганного человека, услышавшего свой приговор в суде. Он проступает на бумаге из-под карандаша художника, вырастая из фантазии, неожиданной для него самого. Образ приговорённого неприятно дрожит в этом душном мареве: "жир слоями свисал у него из-под подбородка, слоями лежал на громадной, хотя и коротковатой шее", "в этом человеке не было ничего прочного и способного удерживать всю эту гору мяса". В глазах приговоренного не просто ужас, а потрясение и упадок сил.
Рассказ начинается со слов, что это был один из самых замечательных дней в жизни художника. Именно поэтому ему захотелось его запечатлеть на бумаге.
В этот же день человек по фамилии Аткинсон, скульптор монументалист, выбивает на новой надгробной плите имя неизвестного ему человека и проставляет точные даты рождения и смерти. Мраморная плита, над которой трудится каменщик, бракована, она не переживёт зиму, трещина расползётся по ней от холода.
Всё в рассказе говорит о духоте и жаре. Пыльный асфальтовый тротуар волнами источает нестерпимый жар, осязаемыми всем телом. Все мучаются от жары и только для могильного мрамора это пора жизни, холод принесёт для неё разрушение.
Что произойдёт при встрече этих людей? К чему эти немыслимые совпадения, смогут ли они объяснить себе и другим, что двигало ими, когда каждый из них воспроизводил на бумаге и камне лицо и имя другого? Это так и остаётся в знойном мареве. И Библия с гравюрами Гюстава Доре только больше запутывает, наводя на мысль о предначертанности судьбы. Неопределенность дальнейших шагов героя, появляющаяся словно из миража, каждый раз наталкивается на знаки предопределенности, некоего фатума, нависшего над героями. Или это только фата-моргана?

Мною нелюбимый август давно прошёл, но сентябрь в этом году тоже выдался довольно жарким для осеннего месяца. А от жары у людей часто случаются потери сознания и всякие помутнения в голове. Поэтому такое название рассказа в сборнике "Готические истории" сразу привлекло моё внимание, немного уставшее от серьёзной классики и собственных дум. Мистика - неплохое средство для эскапизма. Но тут не столько страшилка, сколько загадка, некий ребус, который предлагается разгадать читателю самому. А вернее, придумать собственный финал этого короткого рассказа, как я считаю. Я не придумала. Может, получится у вас?

Делаю наброски, создавая интригу, которая и составляет саму суть рассказа. Вы удивитесь, если вдруг увидите своё собственное изображение на полотне неизвестного вам ранее художника, который нарисовал вас в не очень благоприятном месте, и будто выхватил своей картиной кусок судебного заседания, где вы, похоже обвиняемый? Ну, или когда увидите своё собственное имя с датами рождения и смерти на только что сделанной мастером надгробной плите? Полагаю, что да и с весьма неприятными предчувствиями. Так вот, они, эти двое мужчин, тоже удивились таким совпадениям и собственно самой встречи.

Можно подумать, что сюжет притянут за уши, учитывая три мистических явления подряд - две поделки и встреча. Но отсутствие финала очень интригует и заставляет пошевелить мозгами, предполагая разные варианты исхода. И если принять верное решение, то может оказаться, что это были вовсе не совпадения.. У меня не получилось додуматься. Однако есть в рассказе что-то натуральное, больше напоминающее детектив, нежели мистическую страшилку. Поэтому и кручу в голове до сих пор эту историю, на которую сначала даже не собиралась писать отзыв..

Такими словами начинается рассказ. И если остановиться немного, то полет фантазии может унести нас в самые разные воспоминания и у каждого читателя они будут свои.
Джеймс Кларенс Уизенкрофт - художник, который решил поделиться с нами мистической ситуацией, которая произошла однажды в его жизни. Прочитав эту историю можно задуматься о том, может это действительно совпадение, или все же происки высших сил?
Описываемая ситуация вроде как и банальная, только вот в такие совпадения верится с трудом.
Итак, встречаются два человека, по странной случайности связанные особой связью, а именно: художник в порыве своего творчества изображает изготовителя надгробных плит; в свое время изготовитель пишет на своем образце имя художника и год его рождения.
Мистическая и таинственная ситуация, ответ на которую не цель произведения, а все же целью будет напугать читателя такой ситуацией, ну и конечно концовка, которая оставляет нас домыслить как же сложится дальше судьба героев.

Однажды жарким августовским днем художника Джеймса Уизенкрофта посетила необычайно яркая идея, и он нарисовал толстого, лысого человека, которого никогда до этого не видел. Каково же было его удивление, когда этим же вечером он встретил этого человека во время прогулки. И на этом странности не закончились.

Рассказ очень короткий, и на его прочтение уходит гораздо меньше времени, чем на дальнейшее обдумывание различных версий и догадок. Собственно говоря, главная его ценность именно в открытом финале. Впрочем, если перечитать рассказ заново, то можно заметить фразы, которые в первый раз не привлекли особого внимания, теперь же становятся кусочками мозаики, которые складываются в жутковатого вида картину.

Короткий рассказ о странных событиях, которые могли произойти в реальном мире. Описание странного, удивительного дня.
Меня всегда поражало и удивляло, когда незнакомые люди запросто разговаривали, как старые знакомые. Один заходит на территорию другого, тот, другой, угощает незнакомца обедом. Они знакомятся, разговаривают. Им интересно, а я испытываю зависть, потому что в моём мире людям принято ненавидеть и презирать друг друга.
Случайно встретились два совершенно незнакомых человека, познакомились, стали общаться. И вдруг выяснилось, что они знают друг друга. Их подсознание как-то сработало, заставило действовать. Одного- нарисовать, другого- выбить на надгробье имя. Наш внутренний космос никто не может изучить или объяснить. Почему мы видим вещие сны, что-то нам мерещится или мы что-то безвозвратно забываем? Мистика ли это или просто строение нашего мозга.
После странной встречи мужчины подружились. Возможно, к этому и вело их предчувствие)
Я люблю короткие рассказы, где точно выражена мысль, раскрыт сюжет. Некоторым это не дано сделать и за 500 страниц)

Эти слова мог бы написать человек, который спустя какое-то длительное время решил поделиться своими ощущениями и прожитым днем. Да? А вы уверены?

Единственное, что точно было с того злополучного дня - это нестерпимая, удушающая, всепроникающая жара. Плавящая асфальт, плавящая мозги. Переиначивающая реальность. Как будто бы именно она во всем виновата...

Итак.
Джеймс Клэренс Уизенкрофт, художник. Он по наитию нарисовал человека на подсудимой скамье, которому только что вынесен приговор.

Чарльз Аткинсон, скульптор-монументалист. Ему захотелось поучаствовать на выставке скульпторов в изготовлении надгробных плит. Но плита не может быть безымянной, и автор выдумывает имя.

Какого же удивление этих случайно встретившихся людей искусства узнать в изделиях друг друга себя самих! Масса вопросов, масса вариантов развития сюжета. И самый главный вопрос: это судьба? Если да, то можно ли уйти от судьбы?
Они попытаются, но найдут ли выход? Или только ускорят печальные события?

Рассказ столь короток, что смысл ускользает от спешащего читателя. Остается только желание освежиться. Но надо, чтобы через расплавленное, липкое от жары состояние, слова пробились в мозг. Я раз пять прочитала заново, пока не достигла хоть какого-то эффекта, кроме ощущения адского пекла. И это не смотря на то, что за окном по-августовски похолодало.
Такое чувство, что автор специально нагнетает в рассказе чрезмерной, изнуряющей духоты, чтобы заставить читателя поплыть. Чтобы даже при повторных чтениях акцент остался на утомительной жаре.
И все-таки через какое-то время приходит осознание закольцованности рассказа и стремление вырваться из порочного круга. Потому что конец истории - это ни разу не конец. Начинаешь накидывать версии, как и что.
Но кто действительно сможет поведать правду того дня? Ведь день так и не закончился...

Сто лет назад, на излете того интереса к хоррору, который позволял глотать, не морщась, любое, лишь бы было страшно. Этим очень скоро наедаешься до тошноты, замечали? Вообще любым узконаправленным: будь то секс, умилительная дамско-любовная лабуда, суровое мужское о войне или спорте; приключенческое; научно-познавательное. Мистика, бесконтрольно поглощаемая, вызывает стойкую аллергическую реакцию. А я одно время в количествах, несовместиых с жизнью.

Кошмарные (во всех смыслах), на скорую руку переведенные, а то и на скорую левую ногу написанные. Бояться перестаешь, испытываешь гадливую скуку, влечешься по инерции от рассказа к рассказу. Обещая себе не покупать больше шедевров под такими зазывно-призывными обложками

Больше и не покупаешь. Ком слипшихся карамелек в кармане памяти и ничего отдельного не вычленить. Да и стоит ли? Стоит, как выяснилось. Спустя много лет, тебе напомнит об этом тот единственный, кого продолжаешь читать в указанном жанре, потому что он лучший. И потому что он много больше, чем указанный жанр.

Если Стивен Кинг называет какой-то рассказ шедевром, значит так оно и есть, он в этом толк знает. Находишь, постой-ка, да ведь читала уже. В те благословенно-наивные времена, когда (см.выше). Прочитываешь другими глазами. Таки да, шедевр. Короткий, энергичный, не обременненный лишними подробностями, но не лишенный очаровательно правдивых деталей: ощущение человека, который отдает себе отчет, что с неба звезд не хватает, но в своем деле очень неплох, когда ему удалось хорошо сделать работу.

Мраморное надгробие: для конкурса профессионального скульпторского мастерства подойдет, а настоящий памятник добросовестный мастер делать из него не станет. Гляньте, сзади трещина, мягкую зиму может и простоит, а холодная расколет его. Жена скульптора с бонтонными потугами демонстрировать гостю альбом гравюр Дюрера. Тяготение едва познакомившихся при столь мистических обстоятельствах персонажей, к обществу друг друга.

И финал, конечно. Оставляющий столько вариантов окончательного прочтения.