О жизни

Для того чтобы произведение искусства было совершенно, нужно, чтобы то, что говорит художник, было совершенно ново и важно для всех людей, чтобы выражено оно было вполне красиво и чтобы художник говорил из внутренней потребности и потому говорил вполне правдиво.

Прежде чем заняться самарским имением, воспитанием сына, писанием книги, надо знать, зачем я это буду делать. Пока я не знаю – зачем, я не могу ничего делать.

Я понял и то, что, как ни, неразумны и уродливы ответы, даваемые верою, они имеют то преимущество, что
вводят в каждый ответ отношение конечного к бесконечному, без которого не может быть ответа.
Как я ни поставлю вопрос: как мне жить? Ответ: по закону Божию. Что выйдет настоящего из моей жизни? Вечные мучения или вечное блаженство. Какой смысл, не уничтожаемый смертью? Соединение с бесконечным Богом, рай.

Я понял, что и нельзя было искать в разумном знании ответа на мой вопрос и что ответ, даваемый разумным знанием, есть только указание на то, что ответ может быть получен только при иной постановке вопроса, только тогда, когда в рассуждение будет введен вопрос отношения конечного к бесконечному.

Оглянувшись дальше на людей других стран, на современных мне и на отживших, я увидал одно и то же.
Где жизнь, там вера, с тех пор как есть человечество, дает возможность жить, и главные черты всегда одни и те же. Какие бы и кому ни давала ответы вера, всякий ответ веры конечному существованию человека придает смысл бесконечного, - смысл, не уничтожаемый страданиями, лишениями и смертью. Значит - в одной вере можно найти смысл и возможность жизни.

Пускай исчезнет прежде всего это искусственное деление: народ и не народ, интеллигенция (этого деления не существует; сколько я знаю грамотных мужиков, несомненно более способных учиться, чем кандидаты университета)

Я вижу только три причины: одна, что сытые не накормить хотят голодного, хотят настроить голодного известным, для сытых выгодным образом; другая, что сытые не хотят давать того, что точно их питает, а дают только ошурки, которые и собаки не едят; третья, что сытые совсем не так сыты, как они сами воображают, а только надуты, и пища-то их самих не хороша.
Только этими тремя причинами можно объяснить те неудачи, которые до сих пор всегда сопутствовали попыткам издания народных книг.

Настоящее искусство не нуждается в украшениях, как жена любящего мужа. Поддельное искусство, как проститутка, должно быть всегда изукрашено.

Через слово человек общается мыслью, через образы искусства он общается чувством со всеми людьми не только настоящего, но прошедшего и будущего.