Сивилла

Ничто не становится так чуждо человеку, как мир его детства, оставленный им насовсем.

Дети иногда чувствуют одиночество, даже когда они окружены любовью, но близкие об этом не догадываются.

В кого бог однажды вселил свой дух, того он не бросит, в он останется жить, хоть бы и проклятием.

Злоба, она, как любовь, понятна без слов.

А напоследок, раскрыв передо мною в полной мере собственную подлость, она еще более укрепила меня в убеждении, будто ее понятие о человеческой природе, в действительности превратное, было правильно. Вот так черпаем мы познания, принимаемые нами за истину, у тех, кому мы, по сути дела, менее всего доверяем, так мы, сами того не сознавая, руководимся в жизни тем, что нам более всего отвратительно.

Он не таков, как мы, и мы никогда его не поймём. Он непостижим, неисповедим. Он бог.
И насколько я разумею, он и зол и вместе добр, он и свет и тьма, и полное бессмыслие и глубокий смысл, которого мы не можем доискаться, но и никогда не перестанем искать. Загадка, существующая не для того, чтобы быть разгаданной, но для того, чтобы существовать. Всегда для нас существовать. Всегда нас тревожить.

... Я возвращаюсь мыслью к тебе, мой бог! Ибо жизнь моя-это был ты, ты, пожирающий и испепеляющий всё на своём пути, как огонь. Моя жизнь - это жизнь, прожитая, горькая и богатая жизнь, которую дал мне ты.Будь проклят ты и будь благославен!

Окружённый такой гнилью, поднявшийся из такой трясины, он был ещё более значителен, ещё более достоин любви.

От горя человек не становится добрей. Коли я страдаю, отчего другой не должен страдать!