Е4. Зарубежная литература. Первая треть 19 в.
Victoria_Ro
- 51 книга

Ваша оценка
Ваша оценка
Есть точка зрения на два вида умственной деятельности, называемые рассуждением и воображением, согласно которой первое рассматривает отношение одной мысли к другой, что бы их ни порождало; а второе освещает эти мысли своим собственным светом и составляет из них, как из элементов, новые мысли, из коих каждая является чем-то целостным
Вот эта первая фраза сразу заставила меня дочитать этот текст. Автор смог притянуть мое внимание этим выводом.
В этом эссе автор говорит о поэте ни как о человеке который пишет рифмованные тексты, а как о человеке который пытается найти новые смыслы.
И конечно меня зацепило следующие строки:
Поэтому поэтическая речь всегда отличалась равномерным и гармоническим чередованием звуков, без которого она не была бы поэзией и которое почти столь же необходимо для ее восприятия, как и самые слова. Вот почему переводить ее тщетно; пытаться перенести из одного языка в другой творения поэтов - это все равно что бросать в тигель фиалки, чтобы найти секрет их красок и аромата. Растение должно снова взрасти из семени, иначе оно не зацветет - таково следствие вавилонского проклятия.
Автор, как будто, снял эти строки с моего языка. Всегда было сложно читать переводную поэзию. Каждый раз появляются навязчивые мысли о том что переводчик не может быть не только же одарен как автор. Но и сам язык может содержать своеобразные конструкции которые при переводе теряются. Правда в своей логической схеме я упираюсь в другую крайность. Я не настолько знаю язык что бы я мог поспорить с профессионалом, да и язык только английский. Так что продолжаю читать переводную литературу. Хоть, как говориться, осадочек то остался.
Каждая эпоха обожествляет свойственные ей заблуждения под более или менее благовидными названиями; Месть - вот тот обнаженный Идол, которому поклонялись полуварварские века; а Самообман - это одетый покровами Образ неведомого зла, перед которым падают ниц роскошь и пресыщенность.
Это цитата мне сначала показалась очень удачно вписанная в нашу эпоху, но порассуждав я понял что это вообще универсальная фраза для любой эпохи. Мы же люди в конце концов и ошибались и будем ошибаться пока мы есть у этой планеты.
Трагедия становится холодным подражанием внешней форме великих творений древности, лишенным гармонического сопровождения смежных искусств и зачастую неверным даже и внешне; или же неловкой попыткой преподать некоторые догмы, почитаемые автором за нравственные истины, причем обычно это - всего лишь благовидно замаскированное стремление польстить какому-либо пороку или слабости, которым заражен и автор, и зрители.
Комедия утрачивает свою идеальную всеобщность; юмор сменяется острословием; смех вызывается не радостью, но самодовольным торжеством; место веселости занимает ехидство, сарказм и презрение; мы уже не смеемся, мы только улыбаемся.
Вот с этим я с автором не совсем согласен. Разве любое произведение не является отражением мира автора. Разве боль маленького человека не может быть описана в трагедии. И весь постмодерн это доказывает.
А вот про строка про комедию заставила меня задуматься. Не так много современных произведения заставляют смеяться (будь то Проза, Стихи или Музыка), но больше улыбаться. Особенно это касается современный Музыки и Фильмов. Появляется мало смыслов, но много подражание и высмеивание прошлого.
И если подводить, для себя, итог, то я пришел к выводу. Это отличное эссе написанное в Расцвет эпохи просвещения. Автор пытается не потерять Поэзию в стремительно развивающимся мире. Автор затрагивает тему морали и упадка. Хорошая работа.

Любовь - вот суть всякой нравственности; любовь, т. е. выход за пределы своего "я" и слияние с тем прекрасным, что заключено в чьих-то, не наших, мыслях, деяниях или личности. Чтобы быть истинно добрым, человек должен обладать живым воображением; он должен уметь представить себя на месте другого и многих других; горе и радость ему подобных должны стать его собственными.

Ребенок, играющий в одиночестве, выражает свою радость голосом и движениями; и каждая
интонация, каждый жест находятся в прямом соответствии с теми приятными впечатлениями, которые их вызвали, являются их отражениями. Как арфа еще дрожит и звучит, когда ветер уже стих, так и дитя, продлевая отзвук своей радости голосом и движениями, старается тем самым продлить и ощущение ее
причины. По отношению к предметам, восхитившим ребенка, эти выражения радости являются тем же, чем является поэзия по отношению к предметам более высоким.