Светлая и темный

— Вставай! — Подруга схватила меня за руку и, откинув одеяло, потащила к окну. Распахнула ставни и указала пальцем вниз: — Смотри!
Я выглянула наружу и… замерла с открытым ртом: земля внизу покрылась плотным зеленым покровом, который даже до деревни добрался. А кое-где пестрели желтыми пятнами цветы, похожие на одуванчики. По каменной стене замка и других строений ползли вьюны, придавая поместью более яркий и нарядный летний вид.
— О-бал-де-еть! — выдохнула я потрясенно.
— А то! Челядь теперь косится на милорда и непременно гадает, какой он в постели. Раз после одной вашей ночи все позеленело раньше времени.
Я отступила от окна, закусила губу и словно сомнамбула пошла умываться. Как жить, спрашивается, если теперь наша с мужем близость — это достояние общественности?! Если что-то где-то вдруг заколосится, все будут думать, что мы любовью занимаемся… Засада!

Услышав плеск воды, сообразила, что муж залез в воду, и можно приоткрыть глаза. Повернулась и убедилась, что так и есть – сидит там, как кашалот в тазике. Колени торчат над краем лохани, потому что вытянуть ноги он при всём своём желании в этом «водоёме» не сможет. Вот уж точно, что в бане все равны. Напряжение, незримо вставшее между нами, спало, особенно после того, как Сэбиан, подобно самому обычному усталому человеку, попросил:

• Сафира, мы три дня в пути, почти без сна и отдыха. Помой меня, да спать пойду, а завтра рассмотришь в подробностях, в любых местах.