Златовласка, или Огненная Грива
Virna_Grinderam
- 720 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
Самое незначительное происшествие у Чехова может вылиться в серьёзный разговор о свободе слова и цене предательства.
Кто такой секретарь провинциальной газеты «Гусиный вестник» Пантелей Диомидыч Кокин? Нет, он не корреспондент, не литератор, не журналист… В его обязанности входит всего лишь «не путать адресы, принимать подписку и глазеть, чтоб типографские не крали редакционного сахара…» Но для всей остальной публики он принадлежит к редакционному сообществу – «Раз он из редакции, стало быть, он литератор, хранилище редакционных тайн». Вот и направляется секретарь Кокин в дом фабриканта Блудыхина, где в этот вечер будет любительский спектакль, «а после оного танцы и ужин».
Чехов очень подробно описывает предвкушение молодого человека от предстоящего развлечения. Он очень долго к нему готовился, купил новые перчатки, сделал завивку… Но! На входе выясняется, что велено никого из редакции не пускать!
«Кроме стыда, недоумения и удивления, секретарь почувствовал в себе пустоту, разочарование, словно кто взял и отрезал в нем ножницами мечты о предстоящих радостях. Так должны чувствовать себя люди, которые вместо ожидаемой "благодарности" получают подзатыльник».
Он всё-таки выясняет, что это распоряжение самого господина Блудыхина. И тут Кокин совершает самую большую ошибку… Антон Павлович ему подсказывает, как надо было лучше всего поступить в этом случае. Это побежать скорее в редакцию и сообщить редактору, «что дурак Блудыхин сделал такое-то распоряжение. Редактор бы удивился, засмеялся и сказал: "Ну, не идиот ли? Нашел чем мстить за рецензии! Не понимает, осел, что если мы ходим на его вечера, то этим самым не он нам делает одолжение, а мы ему! Ах, да и дурак же, господи помилуй! Ну, погоди же, поднесу я тебе в завтрашнем номере гвоздику!»
Но секретарю уж больно сильно хотелось попасть туда, где сейчас происходило веселье, и он дождался антракта, чтобы поговорить с Блудыхиным. Конечно же, это было непростительной ошибкой со стороны Кокина…
Блудыхин высказал ему, как представителю редакции, что очень сильно обиделся на статью, в которой по его мнению оскорбили его дочь. Кокин стал оправдываться, что он не писатель, и зачем-то сообщил о том, кто писал эту статью – сам редактор… При этом он сообразил – «К чему я, скотина, это говорю?» Как и следовало ожидать, ничего этим предательством секретарь не добился… «Он чувствовал, что благодаря своей тряпичности предал себя, редактора, "Гусиный вестник", предал публично, при знакомых, как самый последний Иуда!»
Вот такие привилегии у представителей СМИ. Если уж назвался представителем редакции, то и отвечай за свой коллектив, а не предавай своих товарищей.
Фраза – «Он шел домой, но лучше, если бы он шел в прорубь! Ему было стыдно, противно. Противны были ему и его запах духов, и новые перчатки, и завитая голова. Так бы он и ударил себя по этой голове!»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 524

Он шел домой, но лучше, если бы он шел в прорубь! Ему было стыдно, противно. Противны были ему и его запах духов, и новые перчатки, и завитая голова. Так бы он и ударил себя по этой голове!

Он воображал, как он, пахнущий духами, завитой и галантный, войдет в большую освещенную залу. На лицо он напустит меланхолию и равнодушие, в походку и в пожимание плечами вложит чувство собственного достоинства, говорить будет небрежно, нехотя, взгляду постарается придать выражение усталое, насмешливое, одним словом, будет держать себя как представитель печати!

За сим танцы, ужин, выпивка... После выпивки блаженное настроение, провожание Клавдии Васильевны до ее дома и мечты, мечты... Конечно, всё это суетно, мелочно, не серьезно, но ведь молодость имеет свои права, господа!












Другие издания
