Лабиринт

Это произведение как нельзя лучше отражает сущность человека, вроде мыслящего, но в то же время живущего идеей собственности и накопительства. Читаешь этот рассказ-монолог и жутко становится, ведь все так и есть, чем больше человек имеет, тем больше потребностей возникает у него, рождается желание накопить, сохранить, приумножить. Вот только кто-то копит знания и развивается, а кто-то копит вещи, продукты, закрываясь в себе и своем маленьком мирке-складе. Рано или поздно этот мирок становится хозяином человека, который уже не в состоянии прожить без вещей, возможно и не нужных ему совершенно. Так происходит погружение в одиночество, добровольное замуровывание себя в комфортном склепе-жилище.

Мрачная атмосфера произведения прекрасно передает горячечные страдания героя-крота, его метания и надуманные страхи. Используемые Кафкой сюжетные повторы и повторы-размышления оправданы, ведь именно так автор показывает рутину, погребающую из дня в день под собой человека, лишающую его воли, порождающую страх вмешательства в устоявшуюся, заболоченную жизнь.

Все мы в некотором роде кроты, живем в своих норках, все подвержены вещизму и самоизоляции, разница только в том, насколько мы еще открыты миру, окружающим нас людям…

Хорошенький такой глоточек паранойи ввечеру, собьёт с ног не только трезвенника-пуританина, читающего про шоколадки и фиалки, но и многих запойных книжкоголиков. Мой любимый граф говорит: "Читать Кафку удивительно скучно, но в то же время очень увлекательно". Аминь, бро. Пока читаешь этот жирненький рассказ, возникает ощущение, что стены вокруг тебя сжимаются, воздуха становится всё меньше и меньше, предложения становятся всё длиннее, абзацы всё бесконечнее (если только одна бесконечность может быть бесконечнее другой бесконечности), а мозги натужно скрипят, пытаясь представить визуально полуслепую и смазанную картинку произведения. Сразу скажу, что представить её себе сложно. Главный герой, который нам и "исповедуется" — не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка. Причём даже не факт, что это вообще зверушка, в конце концов, многие вещи оно делает как человек (например, приподнимает откидную дверь входа), рефлексирует, как человек, да и усы могут быть не только у таракашек и барсуков, но и Гитлера с Александром Панкратовым-Чёрным. Хотя в этом и весь цимес. Кто-то представит себе крота (хотя у них нет ушей, да и лбом в стенки туннелей они бы не стали биться), кто-то кого-то длинного и хорькообразного, а кто-то вообще не будет напрягать воображение и будет главное существо в романе представлять одиноким соседом-алкоголиком дядей Толиком.

Существо в романе не тратит свою жизнь на такую суету сует, как социальная жизнь, продолжение рода и чем там ещё занимаются праздные эволюционирующие. Оно поглощено нежной страстью паранойи, которая чудится ему в каждом шорохе и звуке. Поэтому существо вырыло хитроумную нору для защиты себя любимого, и если мы при описании норы чувствуем лёгкую клаустрофобию, то оно чувствует... Нет, не безопасность. Невозможно чувствовать безопасность, если в стремлении сохранить свою жизнь ты боишься самой жизни, как таковой. Опасность таится везде, даже в той самой земле, в которой существо вырыло нору. И сколько не придумывай увёрток, ложных входов, укреплённых (и окроплённых собственной кровью) площадок, страх всё равно настигнет тебя рано или поздно, если он внутри тебя. Потому что одно дело — опасаться чего-то конкретного, что может тебе навредить. Огонь может сжечь, крупный хищник может сожрать, мелкая дрянь — заразить какой-нибудь бякой. Если же бояться опасности вообще, то какая же это жизнь? Всё в ней враждебно, так что удивительно, что существо на всякий случай не поотрывало руки-ноги самому себе, дабы неповадно было. А вдруг проснёшься среди ночи — а тебя твоя собственная рука лупит? Ну, или что там у него, усатого-полосатого... Клешня? Щупальце? Ляжки-то вот точно есть.

Бесконечно одинокий и несчастный кроточеловекоскунс настолько самоизолировался в этом хитроумном саркофаге (нора из слоновой кости, ага), что поневоле начинаешь сомневаться, когда он рассказывает про якобы чудовище, пытающееся прорыться в его волшебные тоннели. Во-первых, кому нафиг он такой сдался? Во-вторых, это наверняка ещё одно проявление паранойи. К тому же убегать норовладелец не спешит, а даже ждёт встречи с гипотетическим убивцем. нора-то ведь есть уже, ипотека уплочена, документы готовы, что рыпаться теперь? Пожил. Всю жизнь строил хитроумные планы, как в нужный момент блеснуть инженерной мыслью и свалить в туман, а как моент подошёл, так мысля инженерная оказалась совсем проржавевшей и никуда не годной. Остаётся только лежать, закинув ногу на ногу, в ожидании Годо, покуда зыришь телеящик. Ну, или что там кротохорьки смотрят? Стену с червями?

Метафора жизни у Кафки, как всегда, построена на оксюмороне. С одной стороны — кристально прозрачна, с другой — невероятно мутна. Все мы понимаем, что хотел сказать дядя Франц в своей притче, но вот понять зачем он это хотел сказать — трудно. Переносил свои страхи на бумагу? Слишком просто. Всё же он всегда хотел цеплять крючьями за живое и волочить за собой сквозь полусгнившие балки. Зацепить-то он зацепил, наверх потащил, но вот что-то неба пока не видно, всё бесконечные балки, перегородки и... Wait a minute... а уж не по кругу ли он нас таскает? Так и есть. Вон и нога моя висит, оторвавшаяся на крутом повороте. Ну как нога... Лапка.

Загадочный рассказ...
В мельчайших деталях описан некто, обладающий следующими свойствами:

Рассказ напоминает "Шинель" Норштейна: подробностей дофига, но они ни к чему не приводят.

Полагаю, эта история имеет непосредственное отношение к другому рассказу: Деревенский учитель (Гигантский крот) . Не знаю, какой из двух был написан первым. Я прочитал их подряд и вижу: от порядка чтения зависят некоторые тонкие нюансы восприятия.
Однако я так и не понял, зачем Кафка это написал. Жаль, невозможно узнать это от него самого. Измышления критиков на этот счёт мне совсем не нужны: я и сам могу придумать парочку.

По форме текст в высшей степени кафкианский. Он напоминает фрактал: деепричастные обороты внутри причастных с упрятанными внутри придаточными предложениями. Неизбежные чёрные прямоугольные громады параграфов прилагаются...
В целом это отличное средство от бессонницы.

Зато не запутаешься в персонажах. В "Норе" он один, в "Кроте" их аж вдвое больше. И Кафка принципиально не старается сбить читателя с толку. Даже непонятное он рассказывает последовательно и основательно. Это я как раз люблю.

Оценить эти тексты числом от 1 до 10 при всём желании не могу. Кафка -- он такой. Бесценный :)

"Нора" - моя вторая и не очень удачная встреча с Кафкой. Не потому, что рассказ плохой, вовсе нет, но потому, что время для прочтения выбрала неподходящее.
В центре повествования - существо, ищущее безопасности в сотворенной, вырытой своими лапками норе-лабиринте. Сквозь толстые стены до него доносятся странные шумы, шорохи, которые пугают несчастного персонажа и заставляют читателя тоже ощутить дискомфорт. В рассказе вы не найдете диалогов, кроме внутреннего. Герой скрывается от окружающего мира, ограничивает жизненное пространство.
Произведение оставило после себя неоднозначные ощущения, поэтому, лучше познакомившись с творчеством автора, я обязательно к нему вернусь.

"Нора" - моя, так сказать, "Первая проба Кафки". И, честно говоря, впечатления какие-то непонятные, неустоявшиеся, несформированные, вот! Хотя дочитала я вчера вечером.
Ну да ладно. Попробую. Просто появилась пара мыслишек и хотелось бы почётче выразить их...а для этого мне приходиться выводить их на экран в буквенном виде.
Итак.
Не есть ли тот зверёк, что обитает в своей норе, метафора на самого Франца? А все те неведомые, непредсказуемые "силы тьмы" снаружи - метафора на влияние и авторитет его отца? А то "доверенное лицо", о котором зверёк подумывал, не одна ли это из сестёр Кафки, та, которую он любил больше всех?
А быть может, вся нора (с лабиринтом, не забывайте!) и этот зверёк - пародия на каждого отдельного человека нашего мира, который обустраивает своё жилище, бросаясь порой из крайности в крайность?
Одно из самых ярких чувств, из тех, что возникали у меня в процессе чтения (давалось, кстати, довольно тяжеловато) это чувство обречённости. Вот, прочтите:

И конечно же, страх. Думается мне, что без страха у Кафка ни одна книга, ни один рассказ не обошёлся. Как говориться, "всё в семье". У Кафки там - все проблемы и все причины для его творчества.

Хотя, быть может, зря я пытаюсь тут что-то анализировать. И это был просто зверёк, в простой норе...
Простой зверёк, страдающий паранойей.
Психоделика какая-то.

Сложно было читать, несмотря на то, что в принципе Кафку люблю и к его стилю привыкши. Само за себя говорит в этом смысле название рассказа в одном из переводов - «Лабиринт». Читатель, действительно, пробирается по словесному лабиринту запутанного и сбивчивого повествования вместе с персонажем (странно, но героем назвать его язык не поворачивается - слишком он раздавлен своими страхами и бесконечной преданностью Норе). А метафора довольно прозрачна: все мы зверьки, копающиеся в одиночестве каждый в своей норке в попытках обустроить свою жизнь наилучшим образом. Но лишь в минуты нависающей над головой опасности позволяем себе остановиться и прислушаться к необъяснимому шуму, который производит нечто неведомое и непостижимо большое. К шуму, который ставит под сомнение всё, что мы считали в своей жизни важным. Хотя Кафка тем и хорош, что у его произведений может быть множество прочтений.