Библиотека Трактира "Чердак".
LinaSaks
- 4 710 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Уже не в первый раз пронзительной мелодией в новеллах дорогого мне Цвейга звучит тема человека на войне. Он не мог об этом умалчивать, потому что сам жутко боялся войны, бежал от неё и жил потом в страхе быть настигнутым. Одна новелла "Принуждение" чего стоит. Впрочем, этот небольшой по объёму рассказ по своей драматичности почти запредельный. Бежавший после ранения русский солдат, крестьянин, волею судьбы оказавшийся в Швейцарии и попавший в сети рыбака, напоминал мне затравленного зверя с душою и разумом ребёнка, который оказался на беспощадном вертеле первой мировой войны.
"Он сражался в России; в один прекрасный день погружён был вместе с тысячами других в поезд, в котором везли его куда-то далеко; затем пересел на пароход, на котором плыл ещё дальше... и было так жарко, что кости, как он выразился, варились в теле. Где-то, наконец, их высадили и отправили дальше, опять в вагонах; затем они атаковали какой-то холм; что было дальше, он не помнит, так как в самом начале пуля угодила ему в ногу. Слушателям, которым управляющий перевёл речь беглеца, стало ясно, что он был в составе одной из русских дивизий, посланных через Сибирь и Владивосток на французский фронт и проехавших полмира, чтоб попасть туда."
Меня всегда, когда я читаю о войне, мучает одно ощущение и вопрос. Как можно сначала преодолеть неимоверные расстояния, перемещаясь зачастую в непонятных условиях как бытовых, так и природных, всего натерпеться, а потом ещё и воевать, истребляя других? Где мужчины берут силы - и физические, а главное моральные? Этот вопрос постоянно мельтешит у меня в голове, наверное, потому что я женщина? А мужчина - воин от природы? Может и так, только не всегда. Я думаю, что для всего женского населения и для львиной доли мужчин война - это противоестественное состояние души и тела. Душа у многих не хочет покидать дорогие сердцу родные места, какими бы они не были, и убивать она тоже не хочет...

Каждую весну я (да наверное и все) , наблюдая миграцию птиц на север задаю себе один и тот же вопрос - какая сила поднимает их с насиженных мест, сбивает в стаи и клинья и гонит на север, где совершается волшебное таинство возрождения и продолжения жизни. И особенно волнительны и красивы в этом ряду клинья журавлей с их щемяще-нежными криками. Может быть эта генетическая память о далекой обетованной земле, когда там было тепло, росли папоротники и бродили мамонты? А может , чтобы совершилось это великое таинство любви, необходимо пройти испытание и закалку тысячекилометровыми путешествиями? А может это души погибших солдат, превращенных в журавлей стремятся к тем местам , где в последний раз вздохнули и увидели небо? А скорее всего это тяга к родине, к тому месту где они родились и впервые ощутили упругость крыльев и опьянение полетом.
Таким вот образом и людей, видимо, тянет на родину. И об этом рассказывается в этой новелле, удостоенной, кстати, в числе немногих отдельной статьи в Википедии, которую современники называли одной из самых красивых новелл Цвейга и единственной новеллой , где героем стал русский человек.
Не скажу о красоте, но новелла очень трогательно. Пленный солдат идет пешком из Франции в Россию, переплывает Женевское озеро, где его и находят нагого, обессиленного, голодного. Жители окружают его заботой, дают кров и еду. И вот ведь какое дело, ну казалось бы, живи себе вдали от войны в тихой и красивой Швейцарии. Нет же, та же неведомая сила влечет его в родные места...
Чем закончится эта история? Почитайте...

Цвейг долгое время верил, что Первая мировая война — трагическое недоразумение, и что она будет последней войной в мире. Он полагал, что вместе с писателями-антифашистами сумеет предотвратить новое мировое побоище. "Случай на Женевском озере" — это одна из новелл Цвейга, которая призывает задуматься о пути человечества. Я буквально переболела эту историю, прожила ее сама. Цепляет не только содержание, но и целые абзацы, которые буквально кричат о том, что следует остановиться ("Ни один человек теперь не может помочь другому", "О происшествии составлен был протокол, и так как фамилии чужестранца не знали, то на могиле его поставили простой деревянный крест, — один из тех скромных памятников безвестной судьбы, которыми покрыта теперь Европа от края до края").

— Граница — это значит чужая страна. Люди не пропустят тебя.
— Да я ведь не буду их убивать! Я бросил свою винтовку. Почему же они не пропустят меня к жене, если я их попрошу, Христа ради?

— Я хочу домой. Покажите мне дорогу.
— Теперь не существует туда дороги, Борис.

И так как фамилии чужестранца не знали, то на могиле его поставили простой деревянный крест, — один из тех скромных памятников безвестной судьбы, которыми покрыта теперь Европа от края до края.




















Другие издания


