Шляпа, полная небес

Тиффани и раньше не пришло бы в голову заявить: «Ах, как бы мне хотелось выйти замуж за прекрасного принца!», но теперь она и подавно трижды подумала бы, прежде чем брякнуть такое. А то еще откроешь дверь, а за ней стоит пристукнутый и ничего не понимающий принц, связанный священник и довольный Фигль в качестве шафера.

- Я заметила, вы прихрамываете, - сказала Тиффани.

• Правда? Ну так прекрати замечать!

Это был безумный, отчаянный, чертовски рискованный и опасный план, который требовал невероятной силы и храбрости.
Устоять было просто невозможно.

[..] Знатца, так: мы, ноги, не бу стоять и зырить, как балда там нахрюксивается! Оченно оно нам хотелось!

Ты знаешь, что еще входит в работу ведьмы? Делать выбор, который кто-то должен сделать. Трудный выбор.

Один из самых удивительных фактов о Вселенной, говорил он, заключается в том, что в ней все превращается во все — рано или поздно. Просто иногда для этого требуются миллионы лет.

Мы слышали песню, в ней поется «Гори, гори моя звезда…» Какое могущество! Какое дивное могущество! Взять биллион триллионов тонн пылающей материи, огонь невообразимой силы, и превратить его в песню! Вы созидаете маленькие мирки, маленькие истории, возводите раковины вокруг своего разума, ограждающие вас от бесконечности и позволяющие вам просыпаться по утрам без криков!

Оттуда доносились такие тоненькие голоса, знаете, и вот один голос сказал: «Эй, Вулли, неможна энто пить, тама на бутыльке написано «Отрава»!», а другой голос ему ответил: «Айе, гоннагль, они энто нарочно пишут, чтобы парня от выпивки отпугнуть». И первый голос воскликнул: «Вулли, то-ж крысиная отрава!». Второй голос ответил: «Вот и славно, потому как я не крыса!».

— Ага, полетим и там разберешься. — ответил Вулли. — Чего там сложного — летать. Даже утки летать умеют, а у них вообще мозгов нет.

Они были правы, но нелегко помнить, глядя на стоящих в ряд Нак Мак Фиглов, что они относились к феям. Так же трудно, как и глядя на резвящихся под водой пингвинов, помнить, что они птицы.