Суд

Из рассказа в рассказ Чехов описывает реальную картину общественных отношений в России конца XIX века. И из этих мозаичных фрагментов предстаёт достаточно полное и неповторимое полотно состояния общества, морали и нравов. Почему же столь высоко доверие к написанному Антоном Павловичем? Из-за приверженности его к реалистичности? Умение гениального писателя в своих лаконичных произведениях вместить целый мир персонажей, в существование которых веришь безусловно и безгранично? А может быть, от того, что придумать подобные истории, конечно, можно. Только вот на страницах рассказов они столь жизненны, описаны настолько подробно и с любовью, что сомнений не остаётся в правдивости образов, их действий, реальности прототипов.

В этом рассказе типажи столь живописны, что о каждом можно писать отдельную повесть. Действие происходит в избе Кузьмы Егорова, лавочника, старосты. Это крепкий мужик, содержащий семью из семи душ. Старший сын Кузьмы, Серапион, уже служит в городе в парикмахерской, приехал в гости в родительский дом на праздники.

Сегодня произошло чрезвычайное происшествие. У Кузьмы Егорова пропали двадцать пять рублей. Поэтому в его доме собрались уважаемые авторитетные люди, чтобы устроить суд над предполагаемым виновником, Серапионом. Это фельдшер Иванов, дьячок Феован Манафуилов, бас Михайло, кум Парфентий Иваныч и приехавший из города в гости к тетке Анисье жандарм Фортунатов. Вот такие присяжные-заседатели.

Особый колорит событию придаёт то, что в данное время изба Егоровых временно служит медицинским «пунктом». Это в наше время власти озаботились созданием в небольших деревнях ФАПов (фельдшерско-акушерских пунктов), а в царское время в деревне периодически выбирали ту или иную избу, чтобы фельдшер мог вести приём больных, так как больницы были только в крупных населённых пунктах. Вот поэтому сейчас вокруг избы Егоровых толпятся больные, ожидающие приёма. Плюс - «под окнами толпится народ, пришедший посмотреть, как Кузьма Егоров своего сына пороть будет».

Это же своеобразное сельское развлечение! А что вы хотите?! Домов культуры тогда ещё не было, кино не изобретено… Даже радио нет… Чем ещё развлечься в деревне?! Вечерком можно хотя бы на завалинке на гармошке поиграть, песни попеть, с девчонками кадриль потанцевать. А тут такое зрелище! Грех упустить…

Естественно с самого начала идёт допрос подозреваемого. И не то, чтобы Серапион отнекивался. Просто, этот молодой человек любит выражаться туманно, многословно, чем и злит допрашивающих. С одной стороны, он говорит, что денег не трогал. С другой, раздражает присутствующих противоречивыми показаниями – «Пущай это я взял... Пущай!.. Денег ваших я никогда у вас не брал, а ежели брал когда-нибудь, то по надобности... Я живой человек, одушевленное имя существительное, и мне деньги нужны...»

Ещё больше озлобляет против себя присяжных, когда начинает указывать судящим его людям на их собственные недостатки. Так подвыпившему фельдшеру Иванову (а ведь ему ещё приём больных вести предстоит) Серапион заявляет, что тот «в прошлом годе пьяного плотника, вместо мертвого тела, чуть не вскрыл? Не проснись он, так вы бы ему живот распороли…» Жандарму, начавшему на него орать, обвиняемый и вовсе говорит, что он – «дурак, и больше ничего!» Этим окончательно выводит судящих его на приговор – выпороть наглеца, о чём и заявляет дьячок – «Наказать-с необходимо… Ежели они не желают облегчить вину свою сознанием, то необходимо, Кузьма Егорыч, посечь. Так я полагаю: необходимо!»

Удивительно, но Серапион, видимо привычный к телесным наказаниям, не особо и сопротивляется – «Как вам угодно-с... Пущай... Терзайте! Я готов...» Когда же количество нанесённых ударов уже вызывает споры об их достаточности, появляется жена Кузьмы Егорова с сообщением, что обнаружила пропавшие деньги в кармане мужа…

На извинения отца Серапион, безропотно, без единого вскрика принявший наказание, только обречённо говорит – «Ничего-с. Нам не впервой-с... Не беспокойтесь. Я на всякие мучения всегда готов». Поразительная покорность! Ещё больше удивляет желание жандарма продолжать пороть… Видимо, для него главное, что не деньги украл, а его обозвал дураком.

Фраза – «А жандарм Фортунатов долго потом ходит по двору, красный, выпуча глаза, и говорит:

• Еще! Еще! Так его!»

  Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 500

Ну что тут сказать, такие были “развлечения” у народа. А что им ещё делать? Своей жизнью заниматься? Ха! Это для дураков. Жара в тот день стояла страшная, «в воздухе, на лицах, в пении комаров тоска», а тут – какое-никакое действо, на которое можно отвлечься, а там, глядишь, и вечерок с его живительной прохладцей наступит... Кузьма Егоров негодовал: сынок его, который приехал из города на праздники, взял из комода деньги, а это, товарищи, возмутительно, семь ртов кто кормить будет, а?!! С чего он вообще взял, что это именно сын украл деньги, оставим на его совести, но факт остаётся фактом: деньги исчезли. Серапион, выслушав сие обвинение, не стал оправдываться, напротив, он признал, что деньги ему и правда нужны, городская работа ему не в радость, да и вообще... Парень был гордый, это сразу стало ясно. Начал речи толкать, нос задирать. Отец разъярился пуще прежнего, и не в деньгах уже, надо думать, было дело. «Материй ты не разводи, а говори нам толком: куда деньги мои девал?».

И созвал лавочник местных, дабы помогли они ему приговор вынести. Вечно пьяный фельдшер, радостный дьячок, возбуждённый жандарм и все прочие начали допрашивать юношу, а тот и не думал себя защищать: «Пущай это я взял... Пущай! Терзайте! Бейте!». Мужиков долго просить не надо, да и для чего собирались-то. Драматично сняв пиджак, перекрестившись и опрокинувшись на скамью, юнец молча снёс истязание ремнём от батько, пока на фоне дьячок отсчитывал удары и требовал продлить наказание, а жандарм... жандарм просто получал удовольствие?.. не знаю, как это назвать. То, что вскоре в комнату вошла маменька, неся найденные в кармане муженька те самые деньги, совсем не удивило. Кузьме вроде как даже стыдно стало, извинился как мог, то есть предложил выпить. «Ты выпей... Перегорит», – что перегорит?.. Сказать сложно. Выдохнул народ: вот и закончилось представление. Теперь и людей можно полечить, ибо изба так-то медицинским пунктом служила. Жара вот только, чтоб её...

«Ты кто таков? Ты что же это? Почему так? А? Что же это значит? Почему не отвечаешь? Неповиновение? Молчать! Отвечай! Говори!», – потрясающий допрос от жандарма, конечно... Образцовый, я бы даже сказала. Рассказец что надо, смешной вроде, но седьмое пекло, насколько же неприятно было читать. Хорошо подходило название «Сельские картинки», это и впрямь те ещё картинки, которые хочется забыть, да как забудешь. Дикость, возведённая в абсолют дикость, в которой нет ничего человеческого. Но опять же, было много забавного, то, например, как обвиняемый всех выбесил, пройдясь по их “заслугам” (история о том, как фельдшер довёл свою пациентку до смерти, чередуя слабительное с крепительным, впечатлила). Много ярких образов, смешных выражений, ещё больше – того самого социального, в чём так хорош Антоша Чехонте. Этот его жандарм, который долго ещё после случившегося бродил по двору и бурчал «Ещё-с! Ещё! Ещё! Так его!», думается, вовек не забудется...

А.П. Чехов «Суд» (рассказ, 1881 г.)

Отец подозревает, что сын взял у него деньги. Что делать? Отец решает наказать его через суд.
Течение этого суда очень любопытно, но ещё интереснее развязка, ставшая неожиданной для всех героев этой истории…

ЦИТАТА:
« - Мы вашу медицину понимаем… Кто, позвольте вас спросить, в прошлом годе пьяного плотника, вместо мёртвого тела, чуть не вскрыл? Не проснись он, так вы бы ему живот распороли. А кто касторку вместе с конопляным маслом мешает?

• В медицине без этого нельзя».

Кому из нас не приходилось забывать куда положил какие-нибудь вещи, деньги и начинать фантазировать куда они могли деться, вплоть до воровства, а может быть и обвинять конкретного человека в пропаже. А оказывалось, что это твоя ошибка -положил или спрятал и забыл. Вот такую картинку и изобразил Антон Павлович, которая должна была стать первой в задуманной им, но неосуществленной серии "Сельских картинок".Об этом свидетельствует и первоначальное название рассказа, который для последующих изданий автор существенно перерабатывал.Картина получилась неприятная, настоящая трагикомедия, где не знаешь смеяться или переживать, читая о судилище, устроенном отцом с участием представителей местного "общества над собственным невиновным сыном. И персонажи все получились яркими, карикатурными, особенно жандарм Фортунатов.
Очень назидательный и современный рассказ.