Поступь инферно

– Черпая воду лишь из одного источника, можно утолить жажду, – уверенно произнесла адептка. – Но значит ли это, что пить воду других источников – запрещено?

– Глюк! – хорошенько проморгавшись, высказала Хэйт, подразумевая вовсе не австрийского композитора…

В этот раз она сбежала, сославшись на усталость, но завтра придется что-то говорить: либо правду, либо что-то вроде сочинения на тему: «Как я провела лето»…

Даже самое лучшее решение может оказаться ошибочным, если в спешке пропустить какую-то мелкую деталь.

«Предбанник» заканчивался круглой деревянной дверцей, выведшей в узкий и темный проход, мигом обозванный орчанкой нехорошим словцом (с анатомическим подтекстом).

– Зачем орку голова? Чтобы издавать боевой клич, – поддел приятельницу Рэй. – Зачем орку ноги? Чтобы топтать врагов! А думать или стоять, когда об этом орут, орку не надо. Да?
– Нет, – буркнула орчанка, насупившись. – Случайно же вышло…

Но она не выбрала бы путь художника (в той, обычной, не виртуальной жизни), если бы думала только о деньгах.
«Если есть вдохновение – нужно писать. Если нет – отрабатывать технику»...

Тут Вероника не сдержалась, проорала все, что думает о легкомысленных и безответственных «господах» (она немного иначе именовала соседей, да и вообще не стеснялась в выражениях).

... стремительно приближающаяся, фигурка являлась Маськой, причем Маськой крайне рассерженной. И распираемой от любопытства, что, впрочем, было весьма в духе гномы.
– Да, – не дожидаясь вопроса, сообщила Хэйт.
Гномка, едва открывшая рот, похоже, зависла – не шевелясь, с полуоткрытым ртом и вытаращенными глазами.
– Да? – чуть отойдя, вопросила Мася.
– Да! – с напором кивнула Хэйт.
– Вот и поговорили, – уже в один голос высказали приятельницы и зашлись звонким, отдающим легкой истерикой, смехом.

... пытаться изменить Барби – это почти как требовать у торнадо превратиться в поземок.