Прислуга

Заодно беру и аккуратно сложенные на желтом диване брюки мистера Джонни. Ну как, скажите на милость, я должна понять, чистые они или грязные? Ладно, все равно заталкиваю в мешок. Мой девиз: если сомневаешься — стирай.

- Откуда вы?
Я отвечала: "Миссисипи". А потом ждала реакции.
Если человек улыбался и говорил: "Я слышал, там у вас чудесно", я отвечала: "Мой город занимает третье место в стране по тяжким преступлениям и убийствам". Если человек замечал: "Боже, вы, должно быть, рады, что выбрались оттуда", я мгновенно ощетинивалась и заявляла: "С чего вы взяли? Там чудесно"

Хуже всего для карьеры прислуги, помимо воровства, длинный язык.

Я тут уже девять месяцев и все не могу понять, она в самом деле больная или просто сожгла мозги краской для волос.

Вот что я люблю в Эйбилин – она может взять самую сложную проблему и упаковать ее так просто и аккуратно, что та легко поместится в карман.

Но прислуга всегда все знает.

Но в то же время меня охватывает странное чувство: я теперь свободна – как Минни. Я свободнее мисс Лифолт, которая настолько запугана, что даже не узнает себя в книжке. И гораздо свободнее мисс Хилли. Эта женщина всю оставшуюся жизнь будет пытаться убедить людей, что не ела тот злополучный торт. Вспоминаю про Юл Мэй. Мисс Хилли, она тоже в тюрьме, своей собственной, только срок у нее – пожизненный.

- Онии не только существуют, эти границы, но ты не хуже меня знаешь, где именно они проходят.
- Я тоже так думала. А теперь в это не верю. Границы у нас в головах. А люди вроде мисс Хилли всегда пытаются заставить нас поверить, что они есть на самом деле. Но их нет.

Для мамы этот ужин является важным этапом в игре под названием «Может ли моя дочь подцепить вашего сыночка?».

Когда со здоровьем непорядок, мы все становимся раздражительными.