Покинутые

Давай разберемся, что сейчас произошло. Ты вошла в мой дом среди ночи без приглашения и стала свидетельницей того, как я, у себя дома, занимаюсь сексом с девушкой. Теперь перейдем к следующему вопросу. Почему ты бродишь одна в темноте?

Безделье, как известно, – игрушка дьявола. Скука приносит одни беды, а беда, судя по всему, по-прежнему жила в соседнем доме.

Той ночью мне было жарко, и я впервые в жизни спала обнаженной.

и чем больше его руки прикасались ко мне, тем меньше мне хотелось останавливаться.

И ты заслуживаешь человека, который сделает тебя счастливым. Просто я не та, кто тебе нужен.

Дитя, зачатое для того, чтобы заменить другого ребенка, называется ребенок-призрак.
Это я.

Наверное, все мы становимся сильнее через печаль, разочарования и опыт. Просто со всеми это происходит в разное время и по-разному.

Мне больше хотелось, чтобы она была в моих мыслях, нежели в моей постели. Я не желал, чтобы эта погоня кончалась.

Меня возмутил факт, что он обращается со мной как с вещью.
Точно так же, как и моя мать. Как Лиам. Как большинство людей, которые смотрели сквозь меня, словно я стеклянная.

Просто я никогда не думал, что реальность может оказаться в точности такой же, как фантазия.

Девочки одеваются для других. А женщины – для себя.

Она была как вода. Всякий раз, целуя ее, я чувствовал острую жажду. Пил глоток за глотком, осознавая, как сильно нуждаюсь в этом, и чем больше я пил, тем легче мне становилось.

У нас не было особого взаимопонимания. Я пыталась сделать его счастливым, потому что мне хотелось, чтобы кто-нибудь любил меня, но каждый раз, когда мы были вместе, нам как будто чего-то не хватало. Я это понимала, как, впрочем, и он.

— Джульетта, я сейчас буду говорить, основываясь на личном опыте, так что прислушайся.
Она схватила меня за плечи, развернула к себе и, поглаживая по рукам, как заботливая мамочка, начала:
— Когда он войдет сюда, дорогая, то станет сверлить тебя напряженным взглядом. Он покажется тебе взбешенным, а на самом деле думать будет только об одном: как бы сорвать с тебя одежду, прижать к стене и трахать до посинения сзади.
У меня открылся рот. Я крепче сжала ноутбук.
— Потом, – продолжала она, – он зажмет тебя где-нибудь в углу, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Подойдет к тебе вплотную, – Тэйт шагнула ко мне так, что наши тела соприкоснулись, – коснется твоих губ, даже не целуя тебя, и, ощутив жар его тела, ты почувствуешь, насколько он измучен. –

Пора переставать волноваться о том, достаточно ли я хороша для других, и думать о том, достаточно ли они хороши для меня.

— Я давно сказал тебе, что мы с моим братом непохожи. Не обольщайся.
Пусть лучше прямо сейчас об этом подумает.

Да что со мной не так? Она была нужна мне – нужна и сегодня, и завтра, но я не мог помышлять о том, что будет в следующем году или даже на следующей неделе. Сейчас мне хотелось, чтобы она, свернувшись калачиком, лежала рядом со мной, под одеялом, в тепле и безопасности, но я должен был отпустить ее раньше, чем она сама меня бросит.

Все эти годы, мечтая о ней, я не считал себя недостойным ее. Напротив, думал, она будет благодарна своей счастливой звезде за то, что я вообще потратил на нее время.

— Ты нужна мне, – прошептал я, ощущая в горле комок. – Больше всего на свете. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслью о тебе. Ты самый главный человек в моей жизни, Джульетта. – Что бы ни случилось, она должна об этом помнить. – Я хочу, чтобы ты меня узнала.

Это же просто летний роман. Для нас обоих

Однажды я где-то вычитала, что для женщины будет лучше, если ей разобьют сердце. До тех пор она не сумеет узнать себя по-настоящему. Она не знает, что такое боль, ведь лишь в любви может понять, каково это – найти то единственное, что дает воздух, а потом потерять. Пройдя это, она все сможет вынести. Сколько бы ни было у нее расставаний впоследствии, она полагается на себя и идет дальше.

Она повернула голову и произнесла едва слышно:
— Я люблю тебя.
Я резко открыл глаза.
— Нет.
— Я люблю тебя, Джекс, – печально произнесла она. – Я так сильно тебя люблю.
— Хватит.
— Я люблю тебя. – Она склонила голову вперед, тихо заплакав. – Я люблю тебя.
Я стал двигаться медленнее, потом остановился, моя спина напряглась. Я зажмурился.
— Детка, не надо.
— Я люблю тебя, – повторила она сквозь слезы, качая головой. – Только тебя.
Опустив голову, я медленно отошел. Мне было стыдно поднять взгляд. За что ей любить меня? Она заслуживала настоящего мужчину, а не испуганного подростка.