За яблочки

Чеховские рассказы действительно словно лекарственные пилюли, покрытые сладковатой оболочкой, если иметь ввиду, что они вроде как с юмором, но с горькой начинкой внутри. С настолько горькой, что после принятия каждой остаётся протяжное послевкусие, переходящее в моральную тошноту. Поэтому читать и описывать можно не больше одного в неделю. Но кого они лечат? Не знаю. Те, кого нужно ими врачевать, таких книг в руки не возьмут. А читающие Чехова, я думаю, априори не могут быть его героями, которых он нещадно высмеивает. Хотя, кто знает - чтение же не всегда делает людей лучше, особенно когда в литературе читатели ищут лишь сюжеты...

«Говоря откровенно, Трифон Семенович - порядочная-таки скотина»

Порядочной скотиной называет автор помещика с маньяческими наклонностями, который заставил своих крестьян наказать друг друга избиением за пару съеденных яблок из его сада. Оттаскали влюблённые друг друга за космы, чуть было не увлёкшись таким взаимным садо-мазохизмом. Уж больно крапивы боялись хозяйской. Их понять можно, учитывая уровень развития и полную рабскую зависимость. Хотя, как всё это понимать? Может, нужно вспомнить тургеневское Муму...

А помещик сам маньяк и слуга его порядочная шельма - "прекрасно чистит сапоги, еще лучше вешает лишних собак, обворовывает всех и вся и бесподобно шпионит. Вся деревня, с легкой руки писаря, величает его "опричником".

И детки растут подстать родителю - достойные яблочки, недалеко откатившиеся от яблоньки. Дочки "имеют обыкновение гостям "низкого звания" пришивать к шапкам луковицы, а пьяным гостям того же звания - писать на спинах мелом крупными буквами: "асел" и "дурак".
А сыночек "вымазал дегтем ворота одного отставного солдатика за то, что этот солдатик не захотел Мите подарить волчонка, и за то, что этот солдатик вооружает якобы своих дочек против пряников и конфект господина отставного подпоручика..."

Вот такой очередной славный состав чеховской "труппы" для нашего с вами увеселения. Так смешно, что живот сводит и писать не хочется, а лишь цитировать, чтобы как можно точнее разобрать на ингредиенты его очередную горько - сладкую пилюлю, на сей раз с яблочным привкусом...

Завязка хороша, ибо летнее утро в просыпающемся саду, в котором царствуют роскошные яблони и груши, равнозначно слову великолепие. Впрочем, Трифон Семёнович отнюдь не восхищался красотами своего сада, не такой он был человек, да и с настроением были проблемы, но тут... Автор сразу предупредил о том, что из себя представляет этот помещик, фраза «подобно себе подобным, имя коим легион» сказала вообще всё, и можно было бы написать много чего о таком человеке, но вот она, разыгравшаяся сценка посреди урожайных деревьев, такая говорящая и ослепительная в своей омерзительности. В глубине сада что-то зашуршало. Смурной хозяин может и не заметил бы, но его верный вольнонаёмник услышал и помчался в ту сторону, ещё бы, Карпушка вообще был незаменим в хозяйстве: и сапоги почистит, и лишнюю собаку повесит, и про воровство не забудет, а уж доносительство и вовсе было его призванием, что он и доказал в очередной раз. Помещик... оживился. Что-то намечается! «Трифон Семёнович, предчувствуя скандальчик, встрепенулся».

«Трифон Семёнович, подобно ему подобным, красиво самоуправничает». Увиденное привело его в дичайший восторг: крестьянин, значит, ползает и собирает его, помещика, яблоки, а крестьянка с удовольствием эти самые плоды вкушает, да ещё и смеётся, нахалка! Карпушка заливался от возбуждения: начнётся, сейчас начнётся! Оно и правда началось. «А ну-ка, Григорий, расскажи нам сказку», – ласково попросил помещик, любуясь ручищами молодца. «А ну-ка, красавица, прочти „Отче наш”», – дружелюбно кивнул помещик, поглядывая в сторону крапивы. А потом – бейте друг друга, голубчики, бейте от всей души, бейте как надо. Они и били. Потому что, собственно, других вариантов у них не было. Помещик был в восторге, прибежавшая доченька – тоже, ещё бы, такое зрелище, холопы бьют друг друга, смешно-то как! А ведь и правда такие вот личности относятся к “простым” людям как к животным. Это не просто наказание за проступок, это полнейшее уничтожение достоинства, так с собакой обращаться нельзя, а они – с человеком... Вот уж и правда – помещичек.

Чехонте сумел несколькими страницами вызвать столько неприятных эмоций, что диву даёшься, вот это, конечно, мастерство, столько жестокости, агрессии и дурости. И ничего нового ведь не сказал, но вот эта оставшаяся после прочтения тяжесть... Как вообще можно так с кем-то обращаться? И при этом насмехаться, что-то про проповеди говорить, оправдывать всё каким-то там возмездием. Меня сложно отнести к человеколюбам, мне комфортно только со своими людьми, но – такое отношение?.. Уму непостижимо. Понравилось, что текст буквально кричал о том, что автор тоже это не понимал и не принимал, и вот эти слова очень согрели душу: «Это для вас ново? Но есть люди и места, для которых это обыденно и старо, как телега». Потому что так всё и есть. Порой происходит что-то дикое, и кто-то обязательно скажет, что такого просто быть не может. В твоём мире, возможно, и нет. А мир-то большой. Людей много, и таких вот помещичков – пруд пруди. И ничего ты с этим не сделаешь. Ничего. Остаётся лишь следить за собой – и не быть такой скотиной.

Очень многословное произведение, не характерное для Чехова. Он долго описывает помещика Трифона Семеновича, а затем даёт очень лаконичную характеристику – «Говоря откровенно, Трифон Семенович - порядочная-таки скотина». Есть у него в подручных Карпушка, тоже выдающаяся шельма – «прекрасно чистит сапоги, еще лучше вешает лишних собак, обворовывает всех и вся и бесподобно шпионит. Вся деревня, с легкой руки писаря, величает его "опричником".
И эта дьявольская парочка застаёт в помещечьем саду девушку с парнем, которые осмелились прикоснуться к яблочкам Трифона Семеновича. Дальше идёт издевательство помещика над молодыми людьми. Угрозами он заставляет девушку избить и оттаскать парня за волосы, а затем повторить тоже самое, но наоборот – уже юноша таскает невесту за косу – «увлекся и забыл, что бьет не Трифона Семеновича, а свою невесту. Девка заголосила. Долго он ее бил». Такой вот самосуд.
Противно читать про это унижение молодых людей. Какое уважение к себе могут иметь люди, которых под угрозой битья крапивой заставляют избивать друг друга?!
Дети Трифона Семеновича, как в пословице «про яблочки от яблони не далеко падают», тоже «замечательные» вырастут. Дочки «имеют обыкновение гостям "низкого звания" пришивать к шапкам луковицы, а пьяным гостям того же звания - писать на спинах мелом крупными буквами: "асел" и "дурак".
Сыночек его, отставной подпоручик, Митя, «вымазал дегтем ворота одного отставного солдатика за то, что этот солдатик не захотел Мите подарить волчонка, и за то, что этот солдатик вооружает якобы своих дочек против пряников и конфект господина отставного подпоручика..."
Вот и удивляйся после этого, а почему это крестьяне жгли усадьбы помещиков и убивали хозяев?!
Фраза – «Трифон Семенович, подобно ему подобным, красиво самоуправничает. Вора он или запирает на сутки в погреб, или сечет крапивой, или же отпускает на свою волю, предварительно только раздев его донага...»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 175

Думала, какую оценку поставить за этот рассказ. С одной стороны, то, что описывается - неприятно. С другой стороны, автору это тоже неприятно, о чём можно судить, исходя из начала рассказа. Помещика он называет порядочной скотиной. О его помощнике отзывается не лучше. Видимо, это сделано для того, чтобы читатель ненароком не подумал о том, что автор такое одобряет. А раз не одобряет, значит можно поставить высокую оценку.

Думаю, здесь стоит также обратить внимание на поведение пойманных с поличным. Не от подлости они так делали, а от трусости душевной. Но могли ли они поступить иначе, если их всю жизнь гнобили и принижали? Откуда бы выработался стойкий характер? Или всё-таки недостаточно любили? Или проснулась звериная натура, которая, говорят, может проснуться в любом человеке, если его поставить в определённые условия?