Тьма в конце туннеля

Юрий Нагибин

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

30 оценок

5
43%
4
37%
3
10%
2
3%
1
7%

Ваша оценка

Прочитали 32Хотят прочитать 35

Рецензии

Аноним6 ноября 2024 г.
Крик души из прошлого в будущее
Книга Юрия Нагибина "Тьма в конце туннеля" — это произведение, которое оставило след в моем сознании. Это не просто автобиографическая повесть, а настоящая философская рефлексия о жизни и человеческой природе. Нагибин погружает в свои личные переживания, которые переплетаются с историческими событиями, создавая многослойный текст, актуальный и в наши дни.
В своей автобиографии Нагибин исследует свою еврейскую идентичность и то, как она влияет на его жизнь. Этот вопрос остается важным и сегодня, когда многие из нас сталкиваются с проблемами идентичности.
Ю.Нагибин не боится критиковать общество, в котором живет. Его взгляды на советскую действительность и человеческие пороки вызывают параллели с современными реалиями. Сложно не заметить, как многие из тех же проблем, продолжают существовать и сегодня. Это создает ощущение, что история повторяется, и я не могу не задуматься о том, можно ли остановить этот цикл?
Однако, несмотря на все достоинства, книга читается довольно сложно. Язык Нагибина не прост, и темы, которые он поднимает, темы неприятные, раскрыты довольно сложным образом. Много агрессии, чернухи. Это затрудняет восприятие текста. Хотя общий смысл книги потрясает, сама подача иногда кажется тяжеловесной. Для полного понимания мне пришлось приложить значительные усилия, что требует времени, терпения и внимания.
И все же автобиография Нагибина глубоко зацепила меня. Несмотря на то, что время идет, человеческие пороки, страхи и желания остаются неизменными. Нагибин показывает, как личные трагедии и общественные проблемы переплетаются, создавая сложную картину человеческой жизни. Это вызывает чувство сопричастности и понимания.
"Тьма в конце туннеля" — это произведение, которое не теряет своей актуальности сегодня. Оно заставляет задуматься о вечных вопросах человеческой природы, идентичности и социальных реалиях. Нагибин создает текст, который резонирует со мной, вызывая глубокие эмоции и размышления.
Читать далее
49
858
Аноним24 октября 2024 г.
Мне показалось, что последние романы Нагибина наполнены какой-то плохо скрываемой озлобленностью. Казалось бы, с чего это? Успешный, обласканный советской властью писатель. Не бедный. Имевший шесть жен , и все по любви. Чего ныть?
Ну да ладно. Что здесь? Здесь автор вспомнил, вероятно, все случаи из жизни, когда его назвали словом "жид". Ну и соответственно последовавшие за этим бурные реакции. В конце жизни оказалось, что он вовсе и не жид, что, впрочем, не добавило любви к русскому народу. Скорее, наоборот. Вот знаете, мне всегда не нравились некие обобщенные, интегральные и прочие среднестатистические показатели. Особенно если это касается народов, стран, национальностей.
Сначала о евреях. Я прожил достаточно долгую жизнь, работал, учился, служил в разных коллективах, где среди прочих были и евреи. Так вот , я ни разу в жизни не столкнулся с каким то оголтелым да и просто антисемитизмом. Сказать кому-то "жид" было просто неприличным. Было разве что какое-то легкое подтрунивание, но не более того.
Теперь о русских. Все то же самое, только их было везде на порядок больше. Среди окружавших меня людей я ни разу не встретил какого-либо шовиниста, националиста, нациста и т.д. Впрочем, среди других национальностей тоже. В худшем случае это были отдельные эпизоды хамства в торговых точках и сетях, но это , как говорится, тяжелый пережиток советской торговли.
Такие вот мысли. А в остальном? Он пишет талантливо, интересно, остроумно. Читать его я естественно буду и впредь.

Читать далее
36
1K
Аноним3 декабря 2023 г.
Побудило меня читать эту повесть письмо друга из Израиля. Но прежде я поинтересовалось автором, поскольку ничего у него не читала. И что же узнала? Литературный барин, советский плейбой, занимал весьма комфортное место в советской литературе путем пропаганды советской власти, при этом презирая страну и ее население. Выбор между халтурой и искусством. В общем, много нелицеприятного.
А теперь о моих впечатлениях. Во-первых, хороший живой литературный язык (это я люблю). И сразу в последних, что повесть – это крик души. Она была дописана в последний год жизни писателя, в 1994 его не стало.
Но начала я читать «Тьму в конце туннеля» с весьма негативным настроем к автору.
Мой негатив только подкрепился, когда я прочла, что

«Моя семья, я сам, наши гости, мои друзья по саду, прогулкам и детским праздникам — интеллигенты, а все остальные: соседи по квартире, обитатели нашего большого дома, за редчайшим исключением, дворовые сверстники, с которыми я до поры не водился, — холуи».
Снобизм, высокомерие Юрия Марковича явно присутствует во всем тексте. Но мне сдается, что повесть написана честно, без стремления показаться лучше.
Первые сильные детские переживания, что он – чужак во дворе. Чужак, что бы он ни делал: драки, игра в деньги, успешный игрок в футбол и прочие ребячьи забавы. Но как он ни старался, а чувствовал себя приблудной овцой во дворе. И вот однажды прозвучало это презрительно обращенное к нему – жид. И мальчик мгновенно рухнувшей душой понял, что жид — это плохо, хуже некуда, что сейчас случилось непоправимое, кончилась прежняя безмятежная жизнь. Незнакомое слово «жид» требует объяснения: мать – русская, даже из столбовых дворян, правда – отец еврей (который оказался не родным)… Сложная судьба его появления на свет и еврейского отцовства стала «кошмаром всей моей жизни», пишет Нагибин. Все стало проясняться, когда уже матери не стало, и он, разбирая коробку из-под шляпы, набитую всякой дребеденью, нашел письмо от своего биологического отца, расстрелянного в 1920 году за «сочувствие мужикам». Стало быть, конец душевным терзаниям детства, юности, он теперь стопроцентный русский, да еще дворянских кровей в придачу!
Но из мировосприятия тема еврейства никуда не исчезла. В частности Ю.М. пишет об антисемитском взрыве, произошедшем в стране в последние годы жизни Сталина:

«ничего существенного дать народу, предназначенному на беспрерывное заклание, Сталин не мог: ни земли, ни жилища, ни еды, ни одежды, ни предметов быта, ни тем паче свободы, да и кому она нужна? Но он мог дать нечто большее, довлеющее самой глубинной сути русского народа, такое желанное и сладимое, что с ним и водка становится крепче, и хлеб вкуснее, и душа горячее, — антисемитизм».
И началась травля в литературе! «С литературы перекинулось в кино, изобразительное искусство, науку, и пошло-поехало!» Тут были и «требования трудовых коллективов уничтожить Пастернака, начинающиеся стереотипно: «Мы Пастернака, конечно, не читали, но…»
В повести то и дело переходы от низменного к высокому. Но такова жизнь: то он в обществе, где еще сохранились «последние могикане той духовности, интеллигентности, веселой доброты, что вызрели в московском предреволюционном обществе на почве щедрого меценатства Морозовых, Мамонтовых, Третьяковых, Щукиных, Бахрушиных», а то он в атмосфере своей новой родни, где «замолк рахманиновский романс и зазвучало: «Гоп, стоп, Зоя, кому давала стоя?..»
Восемьдесят пятый год, падение тоталитарного режима и «благодатный покров» сдернут с нашей страны, народа, общества, с каждого отдельного человека. Как беспощадно, сильно пишет он про русский народ:

…русский народ — фикция, его не существует. Это особенно ясно стало, когда на останках рухнувшей коммунистической империи возникли самостоятельные республики и высветились задавленные народы: украинцы, казахи, грузины, азербайджанцы, армяне, татары и прочие, не видно и не слышно лишь русского народа, ибо он не определил себя ни целью — пусть ошибочной, ни замахом — хоть на что-то, ни объединяющим чувством, Есть население, жители, а народа нет.
И далее жестко и больно развивает свои мысли о народе, с которыми я не могу не согласиться. Не буду я приводить его слова – грустно. Кто захочет – прочтет.

«Господи, прости меня и помилуй, не так бы хотелось мне говорить о моей стране и моём народе!»
Надо сказать, что к концу чтения я совершенно изменила свое отношение к Юрию Нагибину: талантливый, думающий, неравнодушный человек, болевший за судьбу России, своей Родины.
Читать далее
34
1,3K

Все рецензии

Цитаты

Аноним17 марта 2015 г.
Самая большая вина русского народа в том, что он всегда безвинен в
собственных глазах. Мы ни в чем не раскаиваемся, нам гуманитарную помощь
подавай. Помочь нам нельзя, мы сжуем любую помощь: зерном, продуктами,
одеждой, деньгами, техникой, машинами, технологией, советами. И опять
разверзнем пасть: давай еще!..
Может, пора перестать валять дурака, что русский народ был и остался
игралищем лежащих вне его сил, мол, инородцы, пришельцы делали русскую
историю, а первожитель скорбных пространств или прикрывал голову от
колотушек, или, доведенный до пределов отчаяния, восставал на супостатов?
Удобная, хитрая, подлая ложь. Все в России делалось русскими руками, с
русского согласия, сами и хлеб сеяли, сами и веревки намыливали. Ни Ленин,
ни Сталин не были бы нашим роком, если б мы этого не хотели.
Читать далее
12
2,3K
Аноним17 марта 2015 г.
Трудно любить тех, кого ты подчинил мечом и пулей, обездолил, ограбил.
Не приходится ждать и любви от них, надо все время быть начеку ("Не спи,
казак..."), во всеоружии, в не отпускающем напряжении. Оттого и приучились
русские видеть в каждом иноземце врага, непримиримого, хитрого, подлого.
10
660
Аноним17 марта 2015 г.
Что с тобою творится, мой народ! Ты так и не захотел взять свободу,
взять толкающиеся тебе в руки права, так и не захотел глянуть в ждущие глаза
мира, угрюмо пряча воспаленный взор. Ты цепляешься за свое рабство и не
хочешь правды о себе, ты чужд раскаяния и не ждешь раскаяния от той нежити,
которая корежила, унижала, топтала тебя семьдесят лет. Да что там, в массе
своей -- исключения не в счет -- ты мечтаешь опять подползти под грязное,
кишащее насекомыми, но такое надежное, избавляющее от всех забот, выбора и
решений брюхо.
Во что ты превратился, мой народ! Ни о чем не думающий, ничего не
читающий, не причастный ни культуре, ни экологической заботе мира, его
поискам и усилиям, нашедший второго великого утешителя -- после водки -- в
деревянном ящике, откуда бесконечным ленточным глистом ползет одуряющая
пошлость мировой провинции, заменяющая тебе собственную любовь, собственное
переживание жизни, но не делающая тебя ни добрее, ни радостней...
Читать далее
9
1K