Падшие

Неожиданно, но прекрасный каменный Давид, с которым у меня ассоциируется творчество Томаса Манна, перестает быть созданным лишь для ублажения глаз и осознания собственной немощи. Теперь он слегка улыбается лукаво, пусть с оттенком легкой грусти, и чуть подмигивает.

— Очень трогательная история. И при этом такая колоссально простая!
— Да, — согласился я, — именно простота и есть свидетельство ее правдивости.

Действительно все просто. Таких историй и в литературе и в жизни множество, с теми или иными вариациями. Бедный студент влюбился в актрису. Оба они были бедны и целомудренны.

При этом он был невинен — чист телом, как и душой. Вместе с Тилли он мог сказать о себе, что не проиграл ни одного сражения и не коснулся ни одной женщины. Первое — поскольку ему до сих пор не представилось подходящего случая, а второе — поскольку ему до сих пор также не представилось подходящего случая.

Она - прекрасна, правда, автор делает небольшое замечание, намек читателю, что есть в ней некая неидеальность:

Да, это её светленькие волосы, её нежный рот, мягкий подбородок с легкой склонностью к удвоению....

(Мне одной кажется, что Манн...хм... слегка был... травмирован женщинами?)

Весна. Запах сирени дурманит, они любят друг друга толком не зная , что у каждого в душе за пределами спальни. А за пределами мир жесток и материален, и ему плевать на дурманящий запах весенних цветов...

Через много лет доктор Зельтен, наполненный до краев жизненным опытом, спорит с молодым идеалистом Лаубе о позорном социальном положении женщин...В вазе сирень, ее запах смешан с сигаретным дымом... Справедливые, но жестокие слова...И неспособность осознать личную вину.

Прекрасная новелла , изящная, как всё у Томаса Манна. Полная грустной иронии, печали, и воспоминаний о разбившихся надеждах.