Ворона и Курица

Еще одна басня Крылова, ставшая откликом на события войны 1812 года.

Воспринимать ее можно как сатиру на Наполеона, который попался, как "ворона в суп". Или, что наиболее вероятно, как сатиру на ту часть русского дворянства, которая была настолько ослеплена французской культурой, что не заметила опасности вовремя. Для них французы были не оккупантами, а гостями.

Действительно, большая часть дворянства говорили по-французски лучше, чем по-русски. Старались перенять французским манеры, моду, зачитывались французскими романами и не допускали возможность, что "дорогие гости" могут пожаловать на русскую землю с оружием в руках.

Поэтому и не воспринимали угрозу всерьез. Крылов представил их в образе Вороны:

Ворона с кровли тут на эту всю тревогу
Спокойно, чистя нос, глядит.
«Мне что до этого за дело?»

А те жители Москвы, которые стали покидать город, сравниваются в басне с пчелами, улетающими из родного улья. К слову, такое же сравнение использовал Лев Николаевич Толстой в романе “Война и мир”.
Есть легенда, что на создание этой басни Крылова подтолкнула карикатура "Французский суп", напечатанная в журнале "Сын отечества", где выходили и басни Ивана Андреевича. На ней были изображены солдаты французской армии, которые варят суп из ворон.

Что еще оставалось есть французам, вынужденным покидать Москву тем же путем, которым в нее и пришли? Они возвращались по разоренным ими же землям. Ведь Кутузов перекрыл Наполеону Калужский путь, отрезав французскую армию от “изобильного края”. Вот и оставалось питаться тем, что смогли поймать.

Мораль басни сформулирована в последних строчках:

Так часто человек в расчетах слеп и глуп.
За счастьем, кажется, ты по пятам несешься:
А как на деле с ним сочтешься —
Попался, как ворона в суп!

За счет довольно общих слов “человек” и “ты”, реальными прототипами басенных персонажей может оказаться и Наполеон, и дворянство, до последнее не верившее в “злой умысел” Бонапарта.