Ватага

Как добре написано! Чисто "Тихий Дон", что ты! Истинно, не вру. Без лисьи хвостов, по совести скажу — сильная вещь.

Кержак-старовер Зыков — атаман разнородной ватаги где-то в сибирских лесах. Верует, но это не мешает ему проливать кровь. Во врагах мнит всех, за исключением, как ни странно, большевиков:

Взлягивая, прожелтела книга.
Мысль простая — в смутные времена на гребне волны всегда будут харизматики-демагоги.
Я совсем сшибся с панталыку, округовел, пока читал.
Зыков наследует Разину и Пугачёву, о чем прямо говорится в тексте. Только вот власти над своими людьми меньше оказалось — не смог предотвратить разграбление городка и расправу над жителями.

Рассказы о слэшерной жестокости "Ватаги", из-за которых я почти три года откладывал чтение повести, оказались сильно преувеличенными. Тот же "Железный поток" показался мне много жёстче.

В конце текст поднимается до высот античной, ну или шекспировской трагедии — умерли все.

Ещё раз хочу отметить правдивость и ярость книг о Гражданской, написанных по горячим следам. "Тихий Дон", "Железный поток", "Ватага". Чуть позже и до конца СССР так писать уже не позволяли. Ни авторы, ни надзорные органы.
10(УБЕДИТЕЛЬНО)

Не так давно прочитал эту повесть Вячеслава Шишкова. Повесть написана на документальном материале, на основе "эпизодов, имевших место в Кузнецком округе, Томской губернии, в 1919 году". Сюжет " Ватаги " в том, что к командиру красных партизан Зыкову из ближайшего городка прибывают делегаты большевиков, взявших там власть, с просьбой, что "необходим красный террор и красная паника, иначе нас всех перережут". Отряд Зыкова, ворвавшийся в город, изуверски расправляется, терроризирует всех не красных. Это кровавая, садистская бойня, где священнику, например, сначала отрубают руку, потом его распиливают. Изданная в 1927 году, повесть подверглась уничтожающей критике. Среди клеймивших " Ватагу " бывший комиссар Чапаевской дивизии Д.Фурманов, автор романа " Чапаев ", за " уродливое сближение Зыкова с пролетарскими бойцами ", " cплошной кроваво-блудный навет на сибирских партизан". Неудивительно что "Ватага" пропала для читателей. Она не включалась и в собрания сочинений писателя, выходившие в 40 - 70-е годы, хотя голоса в ее защиту в нашей печати не раз раздавались. Только в середине 90-х эта повесть была переиздана. Потрясающее произведение, с одной стороны жестокое и отталкивающее, с другой - драматичное и щемящее душу какой-то болезненной красотой.

10 из 10.

Бунт бессмысленный и беспощадный, смешались в кучу красные, колчаковцы, белополяки, чехо-собаки (так в повести названы "затерянные в Сибири" военнослужащие чехословацкого корпуса), раскольники-кержаки, гопота, купеческие красавицы-барышни и прочие. А ведь небольшое пряничное авторское предисловие про красивую и жестокую русскую сказку-быль никак не предвещает встречи с полным набором сибирского макабра времен Гражданской войны.
Описание кровавых злодейств и расправ зашкаливает: тут бьют безменом (так, что мозги летят во все стороны), сносят головы шашкой и топором (уродливый палач-горбун сделал бы "честь" любому слэшеру), заживо перепиливают пилой, бросают в костер "полумертвых, истерзанных" колчаковских милицейских.

• Придерживай! А то соскочут... Ишь, корячатся. Легче, легче, не проткни!.. Пускай живьем... Вот так.

Язык Шишкова завораживает: то ли сказка, то ли песня, сарказм с черным юмором вдогонку.

Во время чтения всплывали в

• "Иди и смотри" - сцены сожжения в церкви, уродливый-мерзкий-крышесносный хэппенинг на площади поруганного городка охмелевшей от крови ватаги, припудренной, подрумяненной, переодевшейся в женскую одежду и церковные облачения - конечно, вспоминается климовская запредельно длинная сцена кровавого шабаша в беззащитной деревне;
• "Список Шиндлера" - местный доктор, видя и слыша, что ватага спешит разделаться с ним, успокаивает семью, наливает яд в вино и бормоча, что лошади уже поданы, и они сейчас уедут, выпьем на дорожку - у Спилберга эпизод в больничке гетто, когда по лестнице громыхают сапоги эсэсовцев, а доктор и медсестра дают больным последнее "лекарство".