Аллума

После таких историй, как "Аллума", хочется еще и еще чего-то подобного. Некоторые произведения, несмотря на свою краткость, заставляют крепко запоминать автора и возвращаться к нему при первой возможности. Я очень мало прочла у Ги де Мопассана, мне есть куда стремиться. Думаю, и перечитать появится желание.

Первое, что сразу хочется отметить - это прекрасный язык. Поэтичное произведение, чувственное и красивое. Пару строк - и уже не терпится рвануть самостоятельно в путешествие по чудесным местам Африки, в Алжир и его окрестности.

Я уже говорил вам, что Африка, этот пустынный край, страна без искусств, без всяких духовных развлечений, покоряет наше тело незнакомым, но неотразимым очарованием, лаской воздуха, неизменной прелестью утренних и вечерних зорь, лучезарным светом, благотворным воздействием на все наши чувства.

И, не успев отойти от впечатлений, которые вызывает Африканский континент, мы слышим историю об африканской женщине из уст европейского мужчины. Что это? Любовь? Страсть? Чувство собственности? Повествование о непростых отношениях между мужчиной и женщиной из разных миров. Аллума! Очень живой образ, яркий, страстный, дикий, непостоянный. Быстрая и свободная, как газель. Женщина пустыни и песка, женщина дороги и караванов.

У каждого из нас со временем складывается определенный портрет той или иной нации. Эта новелла что-то добавляет или укрепляет представление об арабах. Правдивы ли наблюдения автора или нет, я не могу судить, я не жила среди этих людей, но рассуждения интересны и очень похожи на правду.

Вот одно из самых поразительных и самых необъяснимых свойств туземного характера — лживость. Эти люди, в которых ислам внедрился до такой степени, что стал частью их природы, воспитал их чувства, создал особую мораль, видоизменил целую расу и отделил ее от других, как цвет кожи отличает негра от белого, — все они лживы до мозга костей, настолько лживы, что нельзя верить ни единому их слову. Обязаны ли они этим своей религии? Не знаю. Нужно пожить среди них, чтобы понять, насколько ложь срослась с их существом, сердцем, душой, насколько она стала как бы второй их натурой, жизненной потребностью.

Иногда, по вечерам, я люблю играть в бутылочку.
В хорошем смысле, не подумайте ничего такого. Хотя.. можете думать, т.к. это не совсем обычная игра в бутылочку.
Легко играть в бутылочку, в компании друзей, когда ты вращаешь этот зелёный флюгер судьбы на полу и целуешь… смуглого и нежно удивлённого ангела, в уста.
Но когда ты расстался со смуглым ангелом и коротаешь вечера в одиночестве… играть в бутылочку довольно проблематично.
Но меня выручает смекалка! И мой кот Барсик.
Я покупаю хорошую бутылочку вина, сажусь на пол, как туарег, изящно подняв правую коленку, как палатку в пустыне, и.. вращаю бутылку.

Не подумайте, что я идиот, и что я играю в бутылочку лишь с Барсиком.
Как нежный и чеширский циферблат в сумасшедшем доме, по кругу расставлены: бутылочка виски с рюмкой, фото моего смуглого ангела в легендарной лиловой пижамке (там она похожа на прелестную аравитяночку в сумерках), Барсик, томик Мопассана, Дадзая, Набокова, цветок розы, ещё одна бутылочка виски и фото смуглого ангела в зелёной футболочке после йоги.
Поначалу мне фартило, и я целовался то со смуглым ангелом, то с виски (выпивая рюмочку).
Три раза целовался с удивлённым Барсиком. И, наконец, бутылочка показала на Мопассана.

Поскольку я был уже в изрядном подпитии, то весело поцеловался с Мопассаном. Оглянулся на смуглого ангела в пижамке и поцеловал и её, обняв сразу и Мопассана и смуглого ангела.
Мы целовались вместе: я, смуглый ангел и Мопассан.
Пришлось читать Мопассана. Пришлось провести ночь с Мопассаном. Но было бы идеально — со смуглым ангелом.
О, прости, смуглый ангел, что я сплю с Мопассаном, а не с тобой..
Так я выбираю книги для чтения.

Мопассан написал чудесный рассказ. О любви? Не совсем. Хотя, да.. о любви.
Ведь и листик осенний, падающий на ваше плечо — это тоже о любви.
Пьяный поэт, целующийся вечером со смущённым котом, это тоже, о любви..
Прекрасная смуглая женщина с каштановыми волосами, прямо сейчас улыбающаяся где-то на 23 этаже, это тоже, о любви.
Итак. Мопассана, как корреспондента, отправили в Алжир, во французскую колонию, освещать события недовольства местными племенами, французами.
Как в анекдоте… послали Сашку-алкоголика с деньгами мимо винного магазина, за пряниками.
Ну про что ещё мог написать Мопассан, как не о женщинах?

Мопассан сразу завораживает читателя, медленно погружая его сердце, словно пилигрима, в пейзажи, не то библейские, не то сказочные: бескрайние барханы, похожие на расстеленные шкуры львов, веточки дерева, на кончиках которых повисли красные ягодки, словно капельки крови..
Красный цвет вообще играет в рассказе главную роль. А как же иначе? Цвет страсти, цвет сердца, крови, любви.. вина.
Это же похоже на сказку, блуждать в томлении скуки по вечерней Африке, войти в палатку своего слуги и увидеть там — сладостный мираж, сон наяву: на красном ковре, лежит почти обнажённая, прекрасная женщина.
Как всегда с женщинами, всё нежно перевёрнуто: спит женщина, но кажется, что это ты спишь и видишь сладкий сон, от которого не хочется просыпаться.

Картина Уильяма Годварда - Сладкое безделье.
Не мог пройти мимо этой картины... может потому, что девушка тут, чуточку похожа на моего смуглого ангела?
Хотя... мой смуглый ангел мерещится мне уже везде. Даже в мороженом крем-брюле и в рассвете над клёнами.
Боюсь идти в музей, где обнажённые фигуры древних богинь. Я там точно увижу смуглого ангела и... меня арестуют.

Рассказ начинается с классического приёма, который нам так нежно знаком по романам Тургенева.
Некий аристократ — в дали от Родины, блуждает и наслаждается пейзажами, мыслями своими, словно лёгкие облачка, кочующие по небесам воспоминаний.
Заблудившись ночью, он случайно набредает на одинокий дом в пустыне, где живёт его соотечественник.
В России, аристократы, скрываясь от суеты города и мук любви, уходят.. в монастырь, или в богом забытое поместье, окружённое морем первобытного леса.
А во Франции.. скрываются видимо, в сказке пустыни, забывая женщин — с женщинами, связь с которыми так же легка и мимолётна, как флирт мотыльков с фонарём-Данко: у него открыто сердце и оно светится и.. кровоточит.

И вот, этот человек, поселившийся в пустыне, среди девственной природы и не совсем девственных женщин, рассказывает ночью, своему гостю, историю любви.
Это же образцовый зачин сказки. А что есть любовь, как не сказка?
Рассказ Мопассана похож не то на сказку, не то на нежный сон мужчины. Или.. на вечную боль мужчины. Но для многих это тоже звучит как сказка.

Есть в этом что-то волшебное: блуждать в томлении одиночества и набрести в палатке своего слуги, на спящего ангела, родившегося словно бы от одной силы вашей мысли и тоски.
Что может быть проще, почти как детская мысль о мороженом: хочу! — сказать слуге: кто это? Приведи мне её.
И снова словно бы сон, нежным прибоем, входит в дом человека и в сердце его.
Поднимаясь по ступенькам, уже чуточку забыв о своём желании, мужчина видит полоску света под дверью своей спальни.
На постели сидит она… женщина.
Иван Карамазов бы грустно улыбнулся: ну.. иногда в России на постели сидит — чёрт.

А ведь мы с тобой так и познакомились, о мой смуглый ангел, дочь московских, звёздных пустынь.
Не в том плане, что ты аравитяночка (ты и правда похожа на красивую аравитяночку. Особенно.. в сумерках. Ладно, в сумерках я тоже похож — на весёлого туарега, в лёгком подпитии, на верблюде: ты знаешь, что когда я сплю, я люблю иногда подушку класть между колен, так что со стороны кажется, я еду на верблюде… в Москву, к тебе), а в том, что вернувшись после тяжёлого и бессмысленного дня домой и приняв душ, я увидел в своей спальне, на постели… тебя, нежно улыбающуюся мне, чуточку обнажённую.
Нет, я не пил. Да и была это встреча не совсем такой как я описал: просто на постели был мой телефон, а в телефоне было «письмо» от тебя. Первое письмо от тебя, в том волшебном апреле, ты помнишь?
Так мы и познакомились.

Мопассан описывает таинственную Аллуму, как божество: у неё на лбу — не звезда, как у таинственных принцесс в русских сказках, но — звёзды: изящные татуировочки в виде звёзд.
Мопассан сравнивает её то с блаженным Буддой, то с каким-то древним божеством..
В общем, можно только догадаться, как хорошо Мопассан провёл свою командировку в Алжире.
Ну разве это не сказка? Он говорит Аллуме:

- Оставайся у меня, у тебя будут и слуги и роскошь..

• Я буду делать всё, что ты прикажешь, о мой господин..

  Согласитесь, это и мужская и женская сказка, слышать такие слова от любимого человека.

На уровне чувств, разумеется, доверия.
Что мне все царства мира, о мой смуглый ангел? Если бы я был принцем туарегов, я бы отдал полцарства и пол коня..
да что там, всё царство и всего коня (не смейся, о мой смуглый ангел, принцы у туарегов, не так богаты, у них и  пол коня — уже, татарская роскошь) чтобы нежным лунатиком-рабом прийти к тебе и склониться к твоим милым смуглым ножкам.

Мопассан прелестно описывает знакомство Аллумы.. с нарниевым шкафчиком из красного дерева, с большим зеркалом, которым очаровывается Аллума, как ангелом.
Для женщины, хорошее зеркало, и правда — ангел хранитель. Нарния женщины, где её сердце может пропасть на пару часов.
Давайте быть честными: для мужчины, зеркало, это всего лишь зеркало, ну, иногда — собутыльник (очень редко, особенно если это отражение в окне ночном. Ну, или карамазовский чёрт), а для женщины, зеркало, такой же экзистенциальный друг и единомышленник, как череп Йорика в руке шекспировского гробовщика, с которым он говорит о вечном и земном.
Можно ли удивляться, как щебетала милая Аллума перед зеркалом, в своих нарядах? Ибо для женщины, наряды перед зеркалом — это именно щебетание и песня, трели весны души.
Мужчины этого никогда не поймут.

Мне иногда кажется, что Мопассан описывает женщин, как энтомолог Набоков — бабочек.
Для него это не совсем люди — некие загадочные и странные существа.
Именно в этом рассказе Мопассан дал волю своим тайным мыслям о женщинах: он сравнивает Аллуму, с жительницей далёкой планеты, а по сути — женщин, а не Аллуму.
С одной стороны это мило и поэтично, с другой.. грустно, что мужчины могут смотреть (и до сих пор смотрят) на женщин, с колонизаторской спесью превосходства.

Мол, женщинам можно, как милым обезьянкам, навешать на уши пёстрые и сладкие слова, одарить подарками, и она будет у твоих ног.
Мне эта туретчина противна. Есть примеры среди подруг, когда восточные прынцы, разливаясь как соловьи, обожествляли женщину… а по сути, как павлины, танцевали перед зеркалом своего тщеславия, а когда происходил разлад, то они стирали женщину в порошок, напрочь убивая в себе «мужчину», если он был. Что сомнительно.

Специально заглянул в арабские отзывы на данный рассказ Мопассана.
Как знал… там такой шум подняли! Как на Масленице. Обвиняли писателя в расизме и женоненавистничестве, один араб даже говорил: и зачем такое печатать в наши дни? Времена колонизаторства прошли..
Печалит такое отношение к искусству. И к женщинам. Думаю, и многие жители западного мира, будут возмущаться данным рассказом: ах! Он называет женщину — животным! Для него женщина — это сырое мясо! Таинственное мясо…
Но это ещё обидней!
А я грустно улыбаюсь на это. Почему?
Нет, не только потому, что я только что хряпнул рюмочку виски и поцеловался с Барсиком (домашний харассмент! Но и когда Барсик в 4 часа утра лезет ко мне целоваться, и лижет мой нос без спроса, я тоже не всегда этому рад. Так что у нас взаимный харассмент).

Просто мне нравится, когда в искусстве свершается маленькое эстетическое чудо и произведение становится выше автора (кстати, многие писатели бессознательно ревнуют к этому моменту и делают всё, что бы произведение не было больше них).
Мопассан гениально столкнул вместе два мира: мир колонизаторов, господ и бедных туарегов-рабов, и мир мужчины и женщины.
И… для чуткого читателя (и чуточку пьяного), эти темы, двигающиеся параллельно, нежно дополнят друг друга и окрасятся необычайным светом.

Потому как загадочные туареги, вовсе не покорились своим господам. Они только делают вид, и лгут им напропалую.
А Мопассан искренне думает, что таковы все жители этой пустынной местности.
Он даже не задумался, что лгут они ему не потому что лицемерны, а потому, что пришелец для них, чужеродный — никто, и лгут они вдохновенно, словно целуются с ветром.
Так и Аллума наплела герою рассказа, кто она, выдумав какую то сказку.
Так и женщины многие плетут нам сказки, и.. что особенно интересно — себе плетут. Не потому что лицемерны, а потому что красивая ложь — это начало искусства, это яркие крылья фантазии, которым тесно в душном мире быта и тела.

Кроме того, кто здесь животное? Женщина, которая ради любви отказалась от золотых цепей, и убежала с пастухом?
Женщина, которая как кошка-лунатик, уходила из золотой клетки в царство песка и звёзд, чтобы забыться в них, зарыть своё сердце в них, ибо это в натуре женщины, поэта — уйти из мира человеческого, в горний и дикий мир звёзд и снов, в мир родины души, и вернуться… через недельку, как Аллума, грязненькой, в лохмотьях, но безумно счастливой.

Это называется быть животным? Тот, кто ценит золотой блеск звёзд больше чем золото, а алые губы любимого, больше, чем самое дорогое французское вино и какой-то шкаф с зеркалом? Да глаза любимого отражают её так небесно и вечно, как не отразят и все зеркала дворца Тюильри!
Тогда как назвать мужчину, героя рассказа, считающего себя — благородным и высокоразвитым представителем западного мира, который, увидев, что Аллума, его прелестная игрушка, убежала с другим, пастухом, готов её избить как собаку?
Как по мне, Мопассан бессознательно вынес диагноз многим мужчинам, и, желая принизить женщину — возвысил её на недосигаемую высоту.

А как вам такое поведение «высокоразвитого мужчины»?
Рамадан. Мусульманский праздник. Аллума — молится в пустынном храмике столь же горячо и самозабвенно, как.. до этого, всем телом и душой отдавалась нашему герою.
Месяц, нельзя заниматься сексом. Наш отважный мужчина — в горе, словно его ранил дракон. Ну, или наступил на ногу.
И что же милая Аллума? Она по-женски чутко переносит сладость плоти и ласк, в ласку заботы и кулинарных изысков.

После зари, она приносит в спальню мужчины, на подносе, шикарные восточные сладости, и сама кормит его из своих рук.
И мужчина… этот рай, вспоминает как ад. Потому что остался без секса на месяц.
И кто тут животное, спрашивается? Лишь женщина знает, что секс, словно зрачок ангела, может расшириться и выйти за пределы пола, став нежностью, теплом доверия.
Мужчины дойдут до этой мысли только через тысячу лет. А может и больше.

У Мопассана в рассказе промелькнула интересная мысль, с точки зрения психологии.
Мимо неё легко пройти и многие пройдут, закрыв уши, как Одиссей, мимо сирен… или поддатый и весёлый Одиссей, с друзьями, проходящий мимо разгневанной жены. Что-то я запутался совсем..
Так вот, Мопассан говорит, что такие как Аллума — это прелестные и ничтожные создания. Полуживотные, которые только манят телом, но у них нет высокой жизни души, и в таких людях (он обобщает, вовлекая сюда и мужчин и женщин этих племён), просто не может расцвести чудесный голубой цветок (видимо, так высокодуховные европейцы называют Любовь).

Вот такой интеллигентный расизм — самый опасный.
Значит, где-то в сверкающем Париже, болтая о чепухе в театре, вешая пёструю лапшу и разговаривая как попугай, заимствованными из умных книг, мыслями, можно считать себя высшим человеком, способным любить, и.. видимо, гоняясь по полю с голубыми цветами, за женщиной— которую можно бить, как собаку, и терзать её сердце, как зверь (мысль героя книги: она мне причинила боль.. и за это я хочу ей причинить страдание!).

Ну, это мысли ребёнка. Или зверочка. А где же мужчина за всем этим? Человек? Любовь?
Неужели герой рассказа думает, что любовь не разлита по миру? Разве не от полноты любви растут цветы и соловей на веточке поёт не от переполненного сердечка, любовью?
Да простая и искренняя улыбка возлюбленного, для девушки, и не важно, из дикого племени или из сверкающего огнями Парижа, стоит выше всех сонетов Петрарки или элегантных строчек Пруста.

И всё же читатели нежно и грустно задумаются на последней страничке рассказа. И если рядом будет кошка, то поцелуются с ней.. с горя.
Так кто такая — женщина? Какая древняя загадка в ней?
Что печально, женщина и сама не знает этого. Её сердце, словно кошка-лунатик, где-то скитается по ночам, по карнизам писем, снов, надежд.

Сейчас она на сто процентов уверена в чём то.. а через минуту — её сердце уже где-то на луне или возле окошка далёкого друга.
Нет, тут не банальная нерешительность и флюгерство, как пишет Мопассан.
Тут что-то иное. Что-то от квантовой физики, и эффекта бабочки.
И Мопассан, своим гением, видимо всё же набрёл на истину, хотя и сразу же её по-мужски потерял, в другую степь развив образ.
Вот что он пишет: почему Аллума ушла? Может потому, что просто с юга подул вечерний ветерок?

Это же гениально.. я много раз замечал, что письма моего смуглого ангела, после ссоры и разлуки, или неземная и почти беспричинная нежность, или боль, тоже, почти беспричинная, зависят..  то от извержения вулкана на Камчатке, то от взрыва сверхновой в созвездии Ориона, то польский учёный Вжижек Травка, откроет в джунглях Мадагаскара, удивительную новую карюю бабочку, с удивительными крыльями, чуточку разного цвета, то отыщется неизвестное ранее стихотворение Перси Шелли.
Другой вопрос: как? Как мой смуглый ангел узнаёт обо всём этом? Как сердце женщины связано со всем этим мерцаением чуда в природе?
Как? Загадка.
Аллума…