Моя тетушка-ведьма

— Ах! Прошу вас, простите меня! — закричала тётушка Мария. — Этот торт покупной!
— Вот ужас-то! — тут же встряд Крис с другой стороны комнаты. — Я вам больше скажу, мама заплатила за него сама, и теперь мы едим фунтовые бумажки!

Затем мы переходим ко мне. По неизвестной причине мне не полагается делать вообще ничего, даже бывать на свежем воздухе. Тетушка Мария говорит:
— Ах, Наоми, какая ты хорошая девочка — трудишься как пчелка, помогаешь маме вести дом!
С этим я соглашаюсь ради мира в семье, хотя меня каждый раз подмывает ляпнуть: «Честно говоря, мне пора бежать — надо заглянуть в нудистскую колонию, а по дороге поджечь церковь».

Кренбери не просто город сумасшедших. Это какой-то страшный сон.

И какой тогда, скажите на милость, смысл быть воспитанной?! Воспитанность - это когда всем можно, а тебе нельзя!

... ветер всегда дует на берег. Значит, если мы хотим вернуться в Кренбери, надо стать лицом к ветру.

Ты нужна ему не меньше, чем он тебе.

Могущество - врождённое свойство личности, оно не воспитывается.

— Я всего-навсего спросил, что стряслось с её сыном, — невинно сказал Крис.
— Правда? — подняла бровь мама. — Знаю я тебя, Крис. Прямо слышу, как ты это говоришь: «А что такого случилось с её сыном? Умер? Сидит в тюрьме за убийство? Может, он сексуальный маньяк?" Всё громче, громче, и в конце концов тебя слышно, наверное, аж в городском совете. И ещё я вижу, с каким лицом ты это говоришь.

— Я оставила очки на буфете, дорогая, но это неважно.
— Так пойдите возьмите, — отвечает мама громким бодрым голосом.
Пауза, после чего тётушка Мария стонет с мягким укором:
— Я стала совсем старая, милая Бетти.
— Попробуйте, вдруг получится, — подбадривает её мама.
— А вдруг я упаду? — предполагает тётушка Мария.
— Падайте, — говорит Крис. — Падайте носом вниз, и мы хорошенько посмеёмся.