Забыл!!

«— Здравствуйте-с! Позвольте мне-с... — Что прикажете-с?», – и вот тут-то и случилась заминка, ибо уважаемый Иван Прохорыч взял да забыл, что за ноты ему, собственно, надо было приобрести, а без них домой ему нельзя было ехать, реакция дочери, которой они были нужны, очень его пугала, и не без оснований, учитывая печальную судьбу тех нот, которые он нечаянно – нечаянно?.. – облил керосином и бросил за комод (так много вопросов... так мало ответов). Но как вспомнить, когда подвела «экая, прости господи, память демонская», ведь всю дорогу он, значит, прекрасно помнил, а тут из головы название вылетело и всё, ну никак не поймать его за хвост, как ни пытайся. С этим срочно надо было что-то делать. Разговаривая с вежливым и спокойным продавцом (который, надо думать, давно уже со всем смирился, примирился и преисполнился, с такими-то покупателями), помещик изо всех сил пытался всколыхнуть озерцо своей памяти, не забывая при этом разговаривать, ведь надо же как-то потянуть время... «— Забыл!! — Припомните-с!».

«Да, может быть, вы сами знаете? Пьеса заграничная, громко так играется», – яснее не стало. Попытался он и напеть, но результат был тот же. Не зная уже, что ему ещё предпринять, он и местного кота всего истискал («Какой кот важный! Славный... Сибирский, знать, подлец!», – очаровательное), и о знакомцах посплетничал («Свистеть в комнате грех... Вон у нас Седельников свистел, свистел да и просвистелся», – понимаемое), под конец даже о детстве немного рассказал, припомнив, что с ним, в отличии от его брата, обращались строго и играть на музыкальных инструментах не разрешали (грустное). И всё равно ничего не помогало. Смирившись и выйдя из магазина, несчастный подумал о том, что ждёт его дома: жена ругать будет, дочка, не узрев нот, и вовсе загрызёт... И вот тут и случилось чудо: он вспомнил. Вернувшись, напев и совершив покупку, уже довольный он пошёл домой; надо думать, страх быть обруганным и обгрызенным был ну очень велик... «Заходит этак бочком, а потом берётся верхняя нота, такая рассыпчатая».

«То-то-ти-то-том... Хо-хо-хо...», – как тут было не вспомнить учительницу в музыкальной школе, ей вот так что угодно напой, и она всегда, всегда угадывала! До сих пор помню это чистейшее просто чувство восторга, когда она начинала играть и лилась та самая музыка... волшебница. Сам рассказ весьма симпатичный, ещё в детстве – 8, 9 лет – он пришёлся мне по душе, в этот раз, правда, многое заиграло другими красками, ибо эти реакции бедного продавца... подработки в книжных магазинах и библиотеке в подростковые годы откликнулись, конечно, там и не такое было. «— Понимаете? — Не понимаю...». К слову, забавно, что с тех пор всякий раз слыша эту листовскую рапсодию я сразу же вспоминаю Антошу Чехонте и этот его рассказ, потому он мне до сих пор и нравится, пусть сама по себе история довольно простая. И за тёплые воспоминания о том великолепном солнечном зале, в котором одна чудесная женщина учила меня музыке, тоже спасибо... И за кота. За него отдельная благодарность. Восхитительный. «Кот замурлыкал и аппетитно потянулся».

Рассказ "Забыл!!" впервые напечатан в журнале " Москва" в 1882 г.

В творчестве Чехова не раз появляется тема забывчивости, которая привнося в жизнь геров дискомфорт,обостряет комическую ситуацию.
Иван Прохорыч Гауптвахтов, дважды перенесший инсульт, а в прошлом танцор и любитель женского общества, выполняя попучение семьи, совершает в городе покупки. В музыкальном магазине с ним происходит неприятный казус.
Ситуация комичная ,т к. герой никак не может вспомнить названия нужных ему нот. Продавец-немец, исполненный желания помочь покупателю, просит напеть, наиграть на рояле, или насвистеть мелодию необходимого произведения. Герой делает попытки, но все тщетно.
Ситуация становится еще более смешной,когда читатель узнает, какая участь постигла ранее купленный сборник нот.
Забывчивый Гауптвахтов хранит в памяти множество житейских историй, которые вываливает продавцу, но делу это не помогает.
История все же имеет позитивный финал.
Ведь Чехов писатель был врачом, он знал, что образ способен пробудить память.
Рассказ конечно забавный, но меня во время чтения чаще пронзала жалость к герою, чем желание над ним посмеяться. Ведь еще неизвестно, какими нас сделает старость.

Сейчас, когда перечитываешь ранние рассказы, фельетоны и юмористическую смесь, не все они кажутся такими уж юмористическими. Видимо, сказываются возраст и изменившееся время, в котором мы живет, а со временем многое меняется. Если раньше, я воспринимал рассказ "Забыл" с большим юмором, улыбался и смеялся над некоторыми сценками, изображенными автором, то сейчас мне иногда становится грустно, когда я при чтении вспоминаю некоторые случаи, которые иногда случаются со мной, когда ты только что помнил, например, фамилию какой-либо известной личности, тебя спросили, а она у тебя вылетела из головы. Проходит немного времени, и она снова всплывает у тебя. Хорошо, если вовремя.

В одном коротком вступлении к рассказу Чехов описал судьбу человека – «Когда-то ловкий поручик, танцор и волокита, а ныне толстенький, коротенький и уже дважды разбитый параличом помещик, Иван Прохорыч Гауптвахтов…» Представьте себе, перед нами толстячок небольшого роста, уже преклонных лет, а когда-то он был совсем молодым поручиком, без устали волочился за женщинами, танцевал с ними… И вот он встречается с нами. Какая нелёгкая занесла его в музыкальный магазин , где торгует маленький немец? Оказывается, дочь Надя попросила купить его ноты одной пьесы. Какой? Вот как раз этого Иван Прохорович и не может вспомнить…
У вас разве не бывает такого, приходишь в магазин, а вспомнить не можешь , что надо купить. Вертится на языке, кажется вот-вот ухватишь, но не можешь никак припомнить.
«Как же быть теперь? Всю дорогу помнил, а теперь забыл... Потерял память, шабаш! Стар стал, прошло мое время... Помирать пора... Громко так играется, с фокусами, торжественно... Позвольте-с... Кгм... Спою, может быть...» Чехов пытается словами передать пение Гауптвахтова - - «То-то-ти-то-том... Хо-хо-хо... У меня тенор... Дома я больше всё дишкантом... Позвольте-с... Три-ра-ра... Кгррм... В зубах что-то застряло... Тьфу! Семечко... О-то-о-о-уу... Кгррм... Простудился, должно быть... Пива холодного выпил в биргалке... Тру-ру-ру... Всё этак вверх... а потом, знаете ли, вниз, вниз... Заходит этак бочком, а потом берется верхняя нота, такая рассыпчатая... то-то-ти... рууу. Понимаете? А тут в это время басы берут: гу-гу-гу-туту... Понимаете?» Не понимаете? Вот и продавец не понимает… Придётся, ему ни с чем домой возвращаться.
Вот и вышел он уже из магазина, весь в переживаниях, что дочка расстроится – «она ругнет своего старого отца, запрется в свою комнатку, разревется и не выйдет обедать... Потом выйдет из своей комнаты и, заплаканная, убитая горем, сядет за рояль... Сыграет сначала что-нибудь жалостное, пропоет что-нибудь, глотая слезы... Под вечер Надя станет веселей, и наконец, глубоко и в последний раз вздохнувши, она сыграет это любимое: то-то-ти-то-то...»
Молодец Гауптвахтов, смоделировал в голове ситуацию возвращения домой, а уж память ему подсказала правильный мотив пьесы, помчался обратно в магазин, а продавец подсказал – «Ах... Ну, теперь понятно. Это рапсодия Листа, номер второй... Hongroise... {Венгерская... (франц.).}»
И всё закончилось благополучно, купил он нужные ноты.
Фраза – «Прощайте-с! За дурной головой и ногам больно... Так и мне... С дурацкой памятью беда: раз двадцать сходишь! Будьте здоровы-с!»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 164