Глазами клоуна

Меня приговорили к рытью противотанковой траншеи под надзором Герберта;
в тот же день, следуя традиции семьи Шниров, я начал кромсать немецкую
землю, я кромсал ее, впрочем, собственноручно, что уже противоречило
традиции Шниров. Свою траншею я вел по любимой клумбе дедушки, на которой
он сажал розы, прямехонько к тому месту, где стояла копия Аполлона
Бельведерского, и с радостью предвкушал минуту, когда мраморный Аполлон
падет жертвой моего рвения; но радость эта была преждевременна: статуя
Аполлона пала жертвой веснушчатого мальчугана, по имени Георг; Георг
погубил и себя и Аполлона, нечаянно взорвав противотанковую гранату.
Комментарии Герберта Калика к этой прискорбной истории были предельно
краткими:

• К счастью, Георг был сиротой.

….Между тем он еще в самый канун прихода американцев в

Бонн проводил с ребятами учения в нашем парке и говорил им: «Как увидишь первую жи-довскую свинью, так и швыряй!» Что меня задевало на «журфиксах» моей матери, это полнейшая наивность возвратившихся эмигрантов. Их так трогало все это раскаяние, все эти громогласные признания в любви к демократии, что они изменились. Мне стало жутко, когда я увидел, что этот старый, немножко простоватый раввин настроен так миролюбиво, стоит с ним рядом, принимает от него коктейли и слушает его трепотню про «утонченность еврейского интеллекта».Эмигрантам и невдомек, что нацистов почти не посылали на фронт и перебили там главным образом совсем других людей…