Смерть и семь немых свидетелей

— Видишь ли, дорогая, эмоции для друзей — смертельный яд. Оставим их любовникам.

В девятнадцать мне тоже почти все люди казались развалинами, стоящими одной ногой в могиле.

Как известно, человек всегда мечтает о том, чего не имеет.

Природа так милосердна, - размышлял про себя Янда, - что каждому даёт хоть что-то. Вот и этому коротышке расщедрилась на роскошные челюсти.

— Выходит, я… — Дарек усмехнулся, — находился под подозрением потому, что бегал в туалет. Как мало надо, чтобы человека постигло несчастье.
— В истории, — поднял указательный палец Рафаэль, — найдется не одна сотня случаев, когда люди попадали под подозрение и не за такое.

— В тот вечер тоже, но я имею в виду вообще. Не прерывайте меня, я вам все расскажу, но только по-своему. Просто у меня бывала сумасшедшая жизнь. Но чему тут удивляться, мама развелась, когда мне был год, потому что отец был алкоголиком. Потом вышла за другого…
— Он тоже оказался алкоголиком, — перебил ее Янда.
— Откуда вы знаете? — удивилась она.
— Дорогая, психологи написали об этом массу книг! Людям свойственно совершать в жизни одни и те же ошибки.

— Излишества портят людей, поэтому совсем не обязательно мне все знать, — улыбнулся, обнажив великолепные зубы, маленький человечек в очках. «Природа так милосердна, — размышлял про себя Янда, — что каждому дает хоть что-то. Вот и этому коротышке расщедрилась на роскошные челюсти».

Одно дело, когда человек просто прочитает о себе острую критическую рецензию, и совсем другое, если узнает, что написал ее ближайший друг. Тогда критика теряет необходимое задуманное воспитательное воздействие. Пострадавший считает такой поступок предательством, сильно страдает, а главное, не делает необходимых выводов. Он не допускает, что написанное — правда, над которой в собственных интересах стоит задуматься.

— Что делать, — вздохнул капитан, — запущенное воспитание в старости не исправишь.

Рафаэля Седлницкого, наделенного богатой фантазией, каждый день посещали сновидения. «Сны я вижу только цветные, — рассказывал он в «Раю». — Куда до них цветному телевидению! Я имею персональную телепрограмму, которую включаю каждую ночь».