Все произведения В. О. Пелевина в хронологическом порядке
milenat
- 100 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
А это произведение, как по мне, вообще никуда не годится. Смесь несмешного политического памфлета с какой-то полуэзотерической нечитабельной мутью. Про некоего крупного гаишника Крушина, ставшего кандидатом в президенты. Позиционирует себя русским националистом, толком не понимая, что за зверь национализм. Но карьеру делает, жизнь кипит, а текст вялый и гаденько-жиденький. Атмосфера рассказа полна сплошного всем известно либерального, эхо-московского ''караул!, кругом всё мерзко!'' Но создаётся стойкое ощущение того, что критикующий в итоге будет ничем не лучше, а то и похлеще критикуемых.
Сатирическая мощь Пелевина- сатирика есть, но она видна, наверное, лишь в его лучших произведениях, в его романах, помню читал когда-то ''Чапаева'', там есть своеобразная красота абсурда, за это когда-то, в общем, совсем недавно, я тут в одной частной дискуссии на Лайвлибе Пелевина и хвалил. Но у Пелевина, в отличие от великих сатириков девятнадцатого века, совершенно отсутствует глубокий пласт положительной программы. Но это родовой огрех всего современного российского либерализма (точнее говоря, конечно, квазилиберализма).
Пока что отставляю Пелевина в сторону.

… во время одного из телевизионных круглых столов при повторной трансляции генерала полностью вырезали, в том числе со всех общих планов, сделав так называемую «цифровую зачистку», — но в спешке оставили под столом его ноги; кроме того, сохранилось несколько реплик, произнесённых, когда на экране были другие участники…

— ГАИ — единственная нескомпрометированная общенациональная сила, которая соборно воплощает дух нашего тороватого и своеобычного народа, не похожего на другие народы Европы, — говорит Крушин. — Каждый, кто видел дачу или дом сотрудника ГАИ, знает — мы умеем жить. Обещаю, что так же будет жить вся страна… Каждой русской семье — по знаку «скорость сорок километров», хе-хе, это, конечно, была шутка, дорогие друзья…
Из идей, высказанных генералом Крушиным в ходе его недолгой публичной деятельности, более-менее широкий резонанс получила одна: разрешить московские гей-парады, но проводить их в Парке Горького в День Воздушно-десантных войск. Некоторые думают, что генерал хотел создать проблемы для голубых; другие считают, что именно суровые и ожесточенные травлей голубые качки создали бы проблемы для налитой пивом десантуры…

Взлет генерала Крушина напоминал своей крутизной карьеру римского преторианца, затянутого в восходящий поток случайной близостью к сильным мира сего. Он начинал простым регулировщиком, и, наверное, так и собирал бы по ночам мятые купюры, если бы в один прекрасный день ему не подмигнула судьба. Его назначили командиром мобильного заслона, перекрывающего движение по Аминьевскому шоссе возле того места, где Главная Дорога страны изгибается прихотливым «Г» у съезда с Кутузовского на Рублёвку.
Дальнейшее произошло очень быстро. Кто-то из высокого начальства заметил статного майора с мегафоном в руках, противостоящего многокилометровой матерящейся пробке, и подумал — вот такой и нужен, чтобы встретить, если надо, грудью оранжевую волну… Когда стало ясно, что никакой оранжевой волны не будет, Крушин был уже генералом и вторым человеком в московской ГАИ.








Другие издания

