Молчание

Молчание не есть тишина, тишина не есть молчание, и рассказ Леонида Андреева как нельзя лучше иллюстрирует, сколь громко иногда может греметь невысказанное слово.

Дальше спойлерато.

Фабула основана на реальных событиях, но андреев вдохнул столько деталей в рассказ, что от настоящей реальности он стал уже далёк. Дочка батюшки уезжает в Петербург, потом возвращается и по какой-то неведомой причине ложится в постель, тоскует и молчит. Это первое молчание. Властный батька, вырастивший её в строгости и жёсткости, требует от неё ответа, но не добивается его и в отместку перестаёт с ней разговаривать. Это второе молчание. Когда девушка оканчивает жизнь самоубийством, попадья от горя превращается в немую куклу, которая только и может, что лежать и смотреть в потолок. Это третье молчание. И все эти молчания, плюс невысказанность и недоговорённость, накопившаяся в поповском доме за долгие годы, сливаются в то самое оглушительное молчание, что сводит с ума.

Был ли батька причиной смерти дочери? Или это странное событие в Петербурге так её подкосило? Мы так и не узнаем, что же случилось и покончила ли бы она с собой, если бы отец не стал до неё докапываться. Но даже если бы существовала возможность, что она наложила бы на себя руки, не приставай к ней о. Игнатий, всё равно в её смерти виновен был бы он. Как правильно заметила попадья — дочка-то вся в отца. И даже не в генах тут дело, а в воспитании. Сначала изводил её своей требовательностью, так что она слетела с катушек на вольной житухе в Петербурге и наделала того, что не следовала. Потом, опять же, скопировала батю, когда поняла свой косяк. Замкнулась в своей гордыне, не желала признать ошибку, не смогла отпустить её и жить дальше. Что он поп без исповеди, что дочка такая же, яблоко от яблони. Уж о. Игнатий тут красавчик, без комментариев, описание хоть и даётся скупо, но представляется этот хитрый, властный, неприятный огромный мужичина с точностью до последнего волоска. И сразу вспоминается Василий Фивейский того же Андреева...

Отец Игнатий страшен и тяжёл сам по себе. Пространство рассказа плавится от его плотности. Ступени скрипят, двери сминаются, потолки скребут по густой гриве волос, а стены — по широким плечам. Стоит представить его в комнате, как начинаешь чувствовать лёгкую клаустрофобию. Генератор всего молчания в рассказе — он сам, но он никогда не сможет признать этого, хоть и чувствует подсознательно. Болтает без умолку целый день, а всё ему чудится, что не говорит ни слова. Умершая дочь и умолкшая жена для него не так важны и страшны, как эта подвисшая слепым безмолвием нерешённая загадка, вопрос без ответа, который и тяготит его привыкшую держать всё под контролем душу. Поэтому и после смерти дочери он всё спрашивает, спрашивает, спрашивает её, даже надеется обмануть её. Я старый и слабый, говорит этот человек, способный навалять толпе деревенских гопников одной левой. Ну скажи мне, ну скажи, ну скажи-и-и-и. Как будто дочка действительно может изменить ответ, который он и сам знает. Вот так просто — раз! — и даст ему ни за что ни про что прощение всех грехов совершенно бесплатно, словно он окна у стекольщика поставил, не заплатив.

Самое страшное, что этот холодный, полный безысходности рассказ, иллюстрирует вполне себе христианскую простую истину. Что посеешь, то и пожнёшь. Отцу Игнатию симпатизировать не получается, потому что всё он это заслужил: и поседевшую бороду, и помутнение ума, и следящий за ним портрет и даже то самое молчание. Вот только от осознания этого факта, как и после прочтения большинства рассказов Андреева, легче не становится. Становится только душно и как-то... Тихо что ли.

Познакомилась я с рассказам Леонида Андреева "Молчание". Рассказ произвел на меня впечатление.
Вроде бы, довольно обыкновенная история про самоубийство дочери священника. Но, тут кроется что-то еще.
Про что же рассказ? Про кризис веры, про то, что священник не может получить ответ на вопрос "За что?" или он все таки понимает за что он все это получил и от этого ему так больно?
Не знаю.
Что закладывал Л.Андреев в этот рассказ я не нашла информацию. (не очень активно искала).
Но, мне этот рассказ дал почву для размышлений.

Мне было интересно. Советую к прочтению.

Молчание как бездонная пропасть. Безразличие Бога, холодность Вселенной, невозможность единения с Другим, неспособность понять, услышать и быть понятым и услышанным в свою очередь. Сиротливость Человека в мире, бесприютность. Он только гость в этом сложном и противоречивом мире. Как малое дитя мечется он по своей жизни, натыкается на острые углы, рвет свою душу, как обезумевший и оглушенный о. Игнатий, рвет свою рясу, кружа по кладбищу, плутая в ужасе по знакомым тропам, а вокруг молчание (холодное, безразличное и такое оглушительное, громкое). Даже вера в бога не спасает. Нет смирения, нет кротости. Все замерло в душе (дремлет старый богомолец на скамье у церкви). Страх, злоба, отчаяние завладевает душой, нищий духом, духовное поглощается материальным (бранящиеся нищенки у кладбищенской церкви). Долгое молчание вокруг (сосредоточенный глубокий взгляд серых глаз попадьи – нет в нем ни жалости, ни прощения) и молчание Веры.

И с ужасом почувствовал о. Игнатий, что в ухо его вливается что-то могильно-холодное и студит мозг и что Вера говорит, но говорит она все тем же долгим молчанием.

А вокруг лето, запах пыли и речки, тепло солнца. Далекие звуки жизни почти сразу же поглощаемые молчанием пустого дома.

Нет смысла – все пустое – все закончится и погрузится в равнодушное безмолвие – все живое и звучное будет поглощено этим безжалостным молчанием. Нет надежды и нет спасения даже в смерти.

Каждое утро, после обедни, о. Игнатий приходил в гостиную, окидывал одним взглядом пустую клетку и всю знакомую обстановку комнаты, садился в кресло, закрывал глаза и слушал, как молчит дом. Это было странное что-то. Клетка молчала тихо и нежно, и чувствовались в этом молчании печаль, и слезы, и далекий, умерший смех. Молчание жены, смягченное стенами, было упорно, тяжело, как свинец, и страшно, так страшно, что в самый жаркий день о. Игнатию становилось холодно. Долгим, холодным, как могила, и загадочным, как смерть, было молчание дочери. Словно самому себе было мучительно это молчание и страстно хотело перейти в слово, но что-то сильное и тупое, как машина, держало его неподвижным и вытягивало, как проволоку. И где-то, на далеком конце, проволока начинала колебаться и звенеть тихо, робко и жалобно. О. Игнатий с радостью и страхом ловил этот зарождающийся звук и, опершись руками о ручки кресел, вытянув голову вперед, ждал, когда звук подойдет к нему. Но звук обрывался и умолкал

Многослойность произведения поражает...здесь столько измерений, что просто дух захватывает.

Об этом рассказе я услышала от Дмитрия Быкова, который рассказывал про сто книг XX века, и этот рассказ оказался первым, хотя он написан не в XX веке, а в последний год века XIX, но уж больно 1900 цифра красивая. Рассказ основан на реальных событиях из жизни священника, который крестил писателя.

Эта история, пожалуй, самое страшное, что может случиться в семье священника. Его дочь кончает с собой, бросаясь под поезд, что само по себе тяжкий грех, да еще и священник получается виноват, кто его теперь уважать будет, если в своей семье такое случилось? А дочь еще Верой зовут, ко всему прочему. Священник тут, правда, не слишком симпатичный, чего стоит, например то, что к парализованной после смерти дочери жене он неделю может не заходить.

Рассказ называется «Молчание», и в самом тексте подчеркивается, что это именно молчание, а не тишина, «потому что тишина — лишь отсутствие звуков, а это было молчание, когда те, кто молчит, казалось, могли бы говорить, но не хотят». Молчания в рассказе очень много, и всё оно направлено в адрес священника. Дочь, ни живая, ни мертвая, не хочет говорить, почему она решила покончить с собой, жена молчит из-за того, что ее парализовало, канарейка улетела — и дом героя, и могила Веры, и природа, и вся вселенная молчат; священник остается совершенно один, без Веры и без единой живой души, которая могла бы что-то ему сказать.

Спасибо Дмитрию Быкову и его Ста лекциям (вот открыла для себя этот проект), сколько же интересного он умудрился собрать в этом цикле.
Я не знала, что у Леонида Андреева есть такой рассказ ("Молчание"). Оказалось, мощная вещь. В каком-то смысле сильнее "Бездны", которая нас, испорченных Фрейдом и порнохабом, поражает уже не так, как современников автора.
Леонид Андреев при первом приближении - это такой Достоевский для бедных. То же погружение в темные психологические глубины, но при этом без философской широты Федора Михалыча. У Леонида Андреева нет полифонии Достоевского, он не умеет говорить за два десятка героев сразу, не держит в голове сразу десять правд. Короче, труба пониже, дым пожиже.
Но этим Леонид Андреев и проще. Кроме того, он ближе к нашему времени - и это ощущается буквально во всем. Может быть, дело еще и в том, что основной корпус текстов Андреев создал в более молодом возрасте, нежели ФМ - свой. В его писаниях - бурления молодого человека.
Однако, разумеется, это не просто эпигон Достоевского - иначе его бы сегодня и не читали. Андреев вполне оригинален. От его текстов остаётся парадоксальное ощущение прикосновения к чему-то аристократически утонченному: даже описывая мерзость, автор сам никогда не проваливается в грязь. Пошлость провинциальной жизни, хорошо ему знакомую, Андреев тоже умудряется преподносить в манере рыцарского романа: в его текстах всегда есть что-то возвышенно-поэтическое и, выражаясь современным языком, фэнтезийное.
Поп в "Молчании" не отвратителен, хотя ведет себя так, что ему трудно сочувствовать. Не отвратительна и разбитая параличом попадья, и даже краснощекая кухарка.
От рассказа веет экзистенциальным ужасом. Это вам не Чехов и даже не Сологуб, чей герой ходит с жалобами по домам учеников, чтобы их пороли.
Больше это похоже на Стивена Кинга, но такого очень философского, лаконичного Стивена Кинга. И, конечно, талантливее раз в двадцать.

Произведение для Мистического классического «котября». Переходим к началу ХХ века и к творчеству Андреева. Небольшая повесть о семье попа, попадьи и их дочери, побывавшей в «дьявольском» Петербурге. Главный герой, как он считает, сильный духом мужчина, хотя его же прихожане в глубине души его не уважают, его семья избегает его. После трагических событий, его разум испытывает чрезмерное напряжение, но главный герой «не сдаётся» и продолжает оставаться сильным и упрямым. Но, к сожалению, не всё мы можем контролировать в этой жизни, и чем больше мы цепляемся за власть, за контроль над другими, чем глубже мы уходим темноту своего эго. Опять же, самое страшное, не быть убитым монстрами, а быть погребённым своими же руками в болоте своих желаний.

Саспенс и полное погружение в психологические глубины человека. Не одна линия с Достоевским, но интересно.

После прочтения нет чувства гадливости, пошлости провинциальной жизни, автор преподносит среду повествования неким образом возвышенно, что уже после прочтения ощущаешь, будто прикоснулся к чему-то аристократически утонченному.

Но это темный рассказ, точнее как засвеченная фотография: черные фигуры и много яркого до рези в глазах света, а еще зеленая трава на кладбище. Такие у меня были ощущения после прочтения.
И как же долго мне не давала покоя загадка

Познакомиться было интересно, но к другим текстам автора рука пока больше не тянется.

4/5

Рассказ повествует об о. Игнатии - глава семьи, священник, строгий к своим прихожанам и членам семьи. Он достаточно скуп на эмоции и предпочитает их сдерживать. С его дочерью случается беда. Как родители смогут ей помочь? В рассказе необыкновенно прописаны сложности во взаимоотношениях между отцом и дочкой, боль матери от проблем дочки. Напоминают семью Базаровых, с поправкой на то, что тут отец более грубый, он бы не утешал Арину Власьевну.

«Молчание» - короткий, всего 19 страниц, рассказ. Но его текст плотный, насыщенный тяжелыми событиями и поглощающими эмоциями. После первых страниц постоянно приходилось бороться с желанием просто пропустить сцену, прочитать, но не осознать, что на самом деле проживает герой. Потому что при понимании становилось слишком больно и страшно. Удивление, что о. Игнатий способен на такое, потом ужас от происходящего, а в завершении узнавание себя и своих близких в подобных ситуациях. Побуждает дикое желание провести время с родными, обнять их, пока не стало слишком поздно.