Чайка

Чеховская "Чайка" стала символом рождения нового русского театра, став любимым детищем мхатовских сподвижников - Станиславского и Немировича-Данченко - и воспарив на легендарную эмблему театра. Чайка была воплощением мечты, большой светлой мечты - создать великое и правдивое искусство. Но всем мечтам, как и показал Чехов в своей пьесе, суждено сталкиваться с правдой жизни, не избежала этого и чайка с эмблемы - великий театр погряз в склоках и скандалах, и в конце концов развалился - и чеховская чайка улетела на Тверской бульвар к Горькому, а в Камергерском осталось имя Чехова.

Пьесы Чехова настолько многоплановы, что что бы ни написал я или другой рецензент о той же "Чайке", это коснется только части поднятых проблем и будет страдать некой однобокостью освещения, потому что в поставленных автором вопросах нет однозначного решения. Его пьесы, да и все остальные произведения позднего периода, не столько рассказывают о чем-то, сколько заставляют думать, превращая читателя или зрителя в полноценного соавтора. Поэтому, всё что я скажу о "Чайке" - это то, что увидел я, без всяких претензий на обобщение. Чехова вообще не стоит читать, если вы знаете за собой такой грех, как категоричность, наблюдения за рецензентами сайта позволили мне сделать вывод: чем категоричнее в своих суждениях рецензент, пишущий отзыв на произведение Чехова, тем глупее и пошлее получается его "детище". Вообще-то этот принцип касается всех авторов, но с Чеховым получается нагляднее всего.

Так вот, "Чайка" в моем восприятии - это сказание о хрупкости мечты, о её неизбежном столкновении с реальной жизнью, о несоответствии желаемого действительности. Мечта, подобно чайке, парит в небесной вышине, пока она там - кажется, что жизнь прекрасна, что все трудности преодолимы, если захотеть и работать как следует. Но чайка не может парить вечно, наступает время спуститься на землю - воплотить волнующие мечты, а тут уже ждут охотники с ружьями, и чаще всего в свою чайку стреляет сам мечтатель.

В "Чайке" Чехов подходит к этой проблеме на примере творческой интеллигенции, среде, которая была ему не просто хорошо знакома, это была его истинная среда, в которой он сам запускал и сбивал собственных чаек. К вопросу крушения планов и мечтаний, подчинения холодной прозе жизни, Чехов еще вернется, расширив тему, в "Трёх сёстрах", которые уже и автором будут определены как драма. "Чайка" же - комедия.

Правда, сегодняшние театроведы, вопреки автору, упорно называют пьесу трагикомедией. Что же, определенный смысл в этом есть, ведь комическое в пьесе подается строго в ироническом ключе, а ирония - это "смех с горчинкой", а горечь - это уже по-настоящему трагическое качество.

Да и как можно смеяться над разбившимися надеждами, над несложившимися жизнями. Можно иронично улыбнуться, но улыбка быстро исчезнет с лица, как только ты задумаешься над прочитанным или увиденным. Чеховское же определение было целиком, как мне кажется, продиктовано мотивами самоиронии. И главный объект высмеивания в трагичной комедии - он сам. Многократно писано, что автор предстает в "Чайке" в трёх образах - Треплева, Тригорина и Дорна. Первые двое представляют его творческое - писательское - начало, последний - альтернативную судьбу врача. Треплев - молодой писатель, преодолевающий сопротивление социума, собственную писательскую неуклюжесть, давление неизбежных амбиций. Тригорин - состоявшийся писатель, обласканный славой и вниманием, но уставший от них, ценящий совсем иные радости, видящий отчетливо своё ремесленное умение, и осознающий свою вторичность.

Можно сказать, что здесь представлено столкновение двух авторских Я - начинающего, еще верящего в свою Чайку, и пожившего, заматеревшего, сменившего чайку в небе на пескаря в пруду. Конечно, нельзя воспринимать это разделение ролей слишком буквально, оба этих персонажа имеют не только авторские черты, это вполне самостоятельные личности. Треплев несчастлив в своем настоящем, но еще ждет чего-то от будущего, Тригорин тоже по-своему несчастлив и о счастье уже не мечтает, в его жизни чайка уже убита, но он готов написать об этом красивый рассказ. Это и отличает его от Константина, для которого смерть мечты равна физической смерти, ведь он совершил самоубийство не на последних минутах пьесы, а тогда, когда подстрелил "свою" чайку, дальше всё было предопределено. Хотя, выбор, наверное, все же был - при пробуждении таланта и последующем признании избрать путь Тригорина, при отсутствии того и другого - путь дяди Петра Николаевича.

Тема счастья тесно связана с мечтой, кто не мечтает быть счастливым. Счастье дарит творческая реализация и личная жизнь. Увы, в пьесе нет счастливых людей. Нина Заречная и Треплев так и не состоялись как творческие личности, им не хватило таланта и понимания окружающих; Аркадина и Тригорин разменяли свой талант на мелочи, променяв высоты творческого духа на уютность повседневности, покрывшись толстой накипью черствости и пошлости.

Несостоятельность мечтаний всех персонажей пьесы лучше всего просматривается в "географии чувств": Треплев любит Нину, но не замечает любящей его Маши, Нина любит Тригорина, Тригорин не любит никого, но зависим от Аркадиной, Аркадина тоже не любит никого, но держит Тригорина на коротком поводке, иногда отпуская его порезвиться на молодой заречной травке, чтобы не зачах. А Машу любит учитель Медведенко, с его объяснений в любви к ней и начинается пьеса, она выйдет за него, когда поймет тщетность надежд на чувство Треплева, но счастья это не принесет никому.

Но непонимание между героями пьесы не ограничивается только любовными переживаниями, родственные связи тоже не оправдывают себя, нет понимания между Аркадиной и Константином, между Ниной и её родителями, процветает самый настоящий семейный деспотизм, провоцируя младших членов на протест. Демарш Нины во многом объясняется не только её внутренним состоянием, но и внешними обстоятельствами тоже.

Просматривается и тема тщеславия, её главными выразителями, как я уже писал выше, являются Тригорин и Аркадина, но и "молодые" зависят от неё: Треплев завидует успеху бездарного по его мнению Тригорина, а Нина влюбляется в последнего во многом благодаря его популярности.

Вот так как-то связались в нерасторжимый для меня узел темы чеховской пьесы: творчество, любовь, отцы и дети. Говоря о "Чайке" нельзя не помянуть историю с Ликой Мизиновой и писателем Потапенко, первая была возлюбленной Чехова, второй - его другом. Принято считать, что Лика стала прообразом Заречной, а Потапенко - Тригорина. Да, в сюжетную схему они вписываются, но, думаю, Чехов создал на основе реальных личностей совершенно обособленных от них героев, отказавшись от портретного копирования.

..

«Случайно пришёл человек, увидел и от нечего делать погубил...
Сюжет для небольшого рассказа...»

Размышляя о любви и сравнивая её со снеговой глыбой, Чехов оставил запись на отдельном листе: «Всё это в сущности грубо и бестолково, и поэтическая любовь представляется такою же бессмысленной, как снеговая глыба, которая бессознательно валится с горы и давит людей. Но когда слушаешь музыку, всё это, то есть что одни лежат где-то в могилах и спят, а другая уцелела и сидит теперь [в ложе] седая в ложе, кажется спокойным, величественным, и уж снеговая глыба не кажется бессмысленной, потому что в природе всё имеет смысл. И всё прощается, и странно было бы не прощать».

В этой комедии, как утверждал сам автор, «много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви», но, к сожалению, неразделённой. Каждый любящий персонаж страдает от отсутствия взаимности, но при этом совершенно не щадит чувств того, кто влюблён в него самого. И в этом прослеживается скрытая общность героев, в которой можно увидеть неисчерпаемый источник комического. Ведь такое глубинное сходство людей при проявленной на поверхности их кажущейся противоположности - это вечный источник смеха. Страданиями от ненамеренной жестокости любимых людей наполнено всё произведение.

«Как все нервны! Как все нервны! И сколько любви... О, колдовское озеро!».

«Чайка» - первая пьеса Чехова с символическим названием. С чайкой сравнивают себя два главных персонажа - начинающая актриса Нина Заречная и молодой писатель Константин Треплев. Сначала они были парой, но потом Нина полюбила другого. И тогда Костя убивает на озере чайку и кладёт её у ног своей возлюбленной со словами: «Скоро таким же образом я убью самого себя», которые оказываются пророческими. Нина же на протяжении всей пьесы постоянно повторяет, что она - чайка. И эта её странноватая зацикленность на чайке выглядит настолько навязчивой, что даже позволяет слегка усомниться в психическом здоровье девушки. И до сих пор ведутся споры о том, кто же из этих двоих является погубленной чайкой. Но образ чайки, связанный с народными легендами, песнями и вынесенный автором в заглавие, можно расширить и на других героев произведения. Ведь в чайке легко увидеть символ мечты, любви и красоты, гибнущих при столкновении с жестокой и ироничной реальностью..

Особое внимание обращает на себя и трагический образ несчастной Маши, со страданий которой по Треплеву начинается каждое из 4-х действий пьесы. Она называет себя Марьей, «родства не помнящей, неизвестно для чего живущей на этом свете». Девушка регулярно нюхает табак и пьёт водку. Маша страстно и безнадёжно влюблена в Константина. И поэтому всегда ходит в чёрном, объясняя это трауром по своей неудавшейся жизни. Причём даже материнство не приносит ей ни капли радости и счастья. У Маши «часто не бывает никакой охоты жить». Более того, как-то она призналась, что если бы Костя при попытке суицида ранил себя серьёзно, то она не стала бы жить ни одной минуты. Так что вполне возможно, что после финального выстрела Треплева не станет и страдалицы Маши. Вот и ещё одна погубленная молодая жизнь.

В пьесе вообще полнейший провал не только с любовью романтической, но и с родительской. Утончённая эгоистка Аркадина - плохая, бессердечная мать Кости, даже не читавшая сочинений своего сына. А у Нины - холодный и равнодушный отец, полностью лишивший её наследства. И Маша совсем не заботится о своём маленьком ребёнке, будучи погружённой в патологическую любовь к Треплеву.

Если, например, в «Дяде Ване» Соня утешала себя и своего дядю «небом в алмазах», которое они увидят за гранью бытия, то одинокий мечтатель Треплев, парящий над реальностью и живущий в отвлечённом будущем, пытается заманить Нину в свой фантазийный мир теней над озером, где души умерших сливаются в единую Мировую Душу. И ощущение из треплевской пьесы о Мировой Душе распространяется и на всю чеховскую «Чайку»: «Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно».

Любовь в «Чайке» неразрывными нитями переплетена с искусством. «Люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки», а также одновременно и говорят о любви, и размышляют о новых формах в искусстве. А в судьбах Треплева и Заречной любовь и искусство вообще неразделимы, хотя вопрос о степени талантливости каждого из них остаётся не до конца прояснённым. Константин в 1-м же действии терпит поражение и в искусстве, и в любви. Его пьеса провалилась (не без помощи матери), после чего играющая в ней единственную роль актриса (возлюбленная автора) ушла к другому. Жаждущая всеобщего признания Нина сначала мечтала исключительно о славе, успехе и блеске. Поэтому она и обратила пристальное внимание на известного беллетриста Тригорина, будучи ведомой своими девичьими грёзами. Но со временем и Нина, и Костя осознают ложность своих прежних представлений об искусстве. Актрисе Заречной всё же удаётся заменить свои старые костыли-иллюзии иной жизненной опорой - терпением и верой: «Умей нести свой крест и веруй!». Но Косте такой вариант не подходит. И, отыскав свою дорогу, Нина зачем-то добивает слабого Треплева своим признанием в неугасающей любви к бросившему её Тригорину. Если в паре со знаменитостью она - жертва, то по отношению к Константину - разрушительница. Ну, а Треплев, в свою очередь, безжалостен к влюблённой в него Маше.

Чехов вкладывает свои раздумья о театре в уста Треплева: «современный театр - это рутина, предрассудок...». Аркадина - актриса старой школы, а её сын Костя ищет новые пути развития театра. И мать произносит такие слова в адрес сына: «Ведь тут претензии на новые формы, на новую эру в искусстве». Отключив вложенную иронию, их можно, пожалуй, отнести и к творчеству самого Чехова, а не только его персонажа-писателя.

Принимаясь за «Чайку», Чехов сообщал Суворину: «Я напишу что-нибудь странное». А потом Антон Павлович признавался тому же адресату: «Я более недоволен, чем доволен, и, читая новорожденную пьесу, ещё раз убеждаюсь, что я совсем не драматург». Судьба пьесы сначала складывалась драматично. Но через два года после своего провала в петербургском Александринском театре «Чайка» имела триумфальный успех в постановке Московского Художественного театра, после чего символом МХТ стала летящая чайка. И с тех пор пьесы Чехова не сходят со сцен театров всего мира. Сам же автор повсеместно признан писателем, определившим развитие мировой драматургии ХХ века.

«Пусть на сцене все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни…» (А.П. Чехов).

Не ожидала от классического произведения такого накала страстей. А может. просто давно не перечитывала эту замечательную пьесу, великую пьесу Антона Павловича Чехова. И теперь даже поняла, почему не перечитывала: пьеса о конфликте наших мечт и реальности, да еще и с таким трагическим финалом...

Кто в юности и ранней молодости не был романтиком? Кто не мечтал совершить в своей жизни что-то значительное (подвиг - слишком утрированно, но хотя...), прославиться, найти свое настоящее призвание и отыскать смысл жизни? Молодость не знает ограничений для надежд и фантазий (вот с годами мы становимся приземленнее, прагматичнее, расчетливее, потому что узнаем, какова жизнь на самом деле, а юность - нет, не верит старшему поколению, а верит, что возможно абсолютно все, что задумано, и неважно какой ценой. С годами и цена становится определяющим фактором...)?

Нина Заречная мечтает стать великой актрисой, Костя Треплев - талантливым драматургом, Маша мечтает о любви...да вот только жизнь не знает об этих планах...

Легко польститься на славу и внешнюю позолоту, выбрать не того человека, который тебе подходит...Легко зарыть свой талант в землю...Легко согласиться на брак хоть с кем-то. лишь бы не быть одинокой...И разумеется, такие решения никогда не принесут счастья...Разбитые судьбы и надежды, несчастные люди, обменявшие мечты на ...обыденность.

Тригорин, этот холеный, известный писатель, соблазнитель юных девушек, конечно, подлец еще тот, но он и не скрывал своей сути...

Аркадина - актриса, которая хочет любой ценой удержать молодость (несмотря на то, что у нее уже взрослый сын), ревнует, что на сцене не она в главной роли, любит свою работу и, как умеет, пытаться достучаться до домочадцев. Женщина она здравомыслящая, вот только к ней никто и не прислушивается...

Шамраев - домоуправитель, которого боится сам хозяин имения)

Медведенко - муж-подкаблучник...

Здесь что ни герой, то настолько яркий образ, что их не спутаешь ни с кем. Да, не люблю, когда в книгах много действующих лиц, но у Чехова - уникальный случай: героев точно не спутаешь, яркие узнаваемые характеры и свои, особые, уникальные черты.

5/5, надо все-таки почаще перечитывать наших классиков - вот где кладезь мудрости, жизненного опыта и отличные образцы, как поступать в жизни не надо...

Финал, правда, излишне драматичен (или герой слишком глуп), а может, и то, и другое вместе...

И, конечно, нельзя не упомянуть про образ чайки - заглавный для пьесы, между прочим. Убитая птица как крах всех надежд на счастье - это сильно (как Треплев вообще догадался принести любимой девушке трупик птицы?! По-моему, бесчеловечно...А потом еще и сделать из него чучело?)

Хочется петь и летать, летать и петь,
И не думать о ваших словах — ваших жестоких словах.
Хочется просто дышать, вовсю дышать.

Хочется жить!
Хочется счастья и слез, обычных слез.
И не помнить, что было вчера… Как это было вчера…
Хочется прямо до звезд. До самых звезд!

Хочется жить! Чайка, лети…
Чайка летит.
Чайка, лети. (Земфира. "Чайка")

P.S. Давно еще собираюсь посмотреть фильм Маргариты Тереховой по этой пьесе.

Мдэ. Как бы так помягче выразиться... Когда мужчина "далеко за" играет в мартисьюизм - это жалко. Понимаю, что Станиславский и Немирович-Данченко ногой пихнули в постановку те смыслы, которые Чехову и не снились, но если читать только текст (и у тебя никто не стоит, приставив нож к горлу - "восторгайся классикой, скотина"), то картина удручающая.

В центре всей фигни - Тригорин. Одна баба валяется у него в ногах, чтобы он остался. Вторая баба, дико молодая, сходит с ума, когда он её бросает, бегает за ним и глядит в щёлочку. Тригорин, само собой, писатель и знаменитый драматург. Чиста проста совпадение, что так похож на автора. И весь Тригорин такой: "Я не знаю, что происходит. Я весь такой мягкий, противоречивый такой весь". Мимо прыгает Треплев: "О, нет, он такой великий! А я пишу, пишу, а его уровня не достиг. Пойду роскомнадзорнусь!".

Великие любови рассыпаны по вкусу. Маша влюблена в Треплева. И страдает, и страдает. А на обрыве стоит берёза и томно так и трепещет, так и трепещет. Признаться в чувствах к мужику? А как же очищающее страдание? Медведенко влюблён в Машу. Полина Андреевна в Дорна. Все говорят ужасно выспренними фразами, вроде "Это траур по моей жизни. Я несчастна", но если ты скажешь, что это настолько же живые персонажи, как один раз переваренный картон, тебя на улице будут поджидать театралы с боевыми биноклями. Это великий приём великого Чехова.

Что не так с Треплевым? Я не знаю. Никто не знает. Одно дело, когда он стреляется, когда ему баба отказала. Другое, когда "ах, я не такой крутой, как Тригорин (читай: Чехов), у меня не льётся текст сам по себе". Или когда вот такое: " Вы нашли свою дорогу, вы знаете, куда идете, а я все еще ношусь в хаосе грез и образов, не зная, для чего и кому это нужно. Я не верую и не знаю, в чем мое призвание". И ведь сто к одному сам Чехов писал раньше на такое пародию (это из "Драмы"): "— «Анна. Вас заел анализ. Вы слишком рано перестали жить сердцем и доверились уму. — Валентин. Что такое сердце? Это понятие анатомическое. Как условный термин того, что называется чувствами, я не признаю его"". А ещё Треплев безвозмездно помогает престарелому отцу, не иначе.

Никто никого не слушает, каждый вываливает тонну экспозиции и своей мотивации. Для того, чтобы всё это выглядело не так выспренне, временами персонажи мутят что-то насчёт быта, как если бы Михалков пытался снять нечто в стиле диалогов Тарантино.

Меня все бесят. Самой живой там выглядит вставная пьеса про Мировую Душу. Она выморочная, но не настолько демонстративно неискренняя и скроенная по лекалам, как основное действо.

Это считается классикой драматургии, причём и зарубежом тоже? Мне жалко человечество. Честно. Дамы и господа, театр не умер, он просто сильно заболел. Прописываю больше новых форм внутривенно, меньше попыток "в реализм". Мартисьюизм - под нож!

Такая себе история. А автор точно Чехов? Честно говоря, если бы не знала, что это он, подумала бы, что автор - какое-нибудь трансгендер drag-queen из паба в Нью-Йорке, и оно подделывается под русскую классику. Хотя... вспомнить ту же «Грозу» , и все становится на свои места. Такие же хлипкие психикой люди, так же решают стреляться/прыгать со скалы из-за темного царства вокруг и общей обездоленности.

Хотя, ну конечно, если посмотреть из дней нынешних, то удивительно, как все эти люди XIX века не заканчивали жизнь в психушке поголовно с тамошними то привычками воспитания детей. Вот и тут абсолютно кошмарная мамаша-актриса, Ирина Аркадина (фамилию-то как ей автор подобрал, ну да Чехов это как раз мастерски умеет), - отвратительная женщина. И не менее отвратителен ее друг, писатель-нарцисс Тригорин, из тех самых "гениев", которыми лучше любоваться откуда-нибудь издали. И как всегда вокруг таких толстокожих собираются люди понежнее, Треплев и сама Чайка, дочь локального помещика, Нина Заречная, неудавшаяся актриса.

Метафора с дохлой Чайкой не зашла мне совсем, слишком толсто, потому и удивилась авторству, Чехов обычно куда тоньше троллит. Либо чего-то я здесь не вижу, не распознаю и потому предпочитаю думать, что проблема не во мне. И вот из-за этого толстого захода мне пьеса и отдавала тотально бутафорством. Ну что же, не в этот раз.

Вот и прочитана эта небольшая пьеса, которая более века будоражит умы любителей театра.
Не стал разбираться, что отличает её от подобных пьес, вот прочитаю побольше драматургии этого писателя и можно будет разобраться в ней целиком.
Здесь же, довольно простая история о скучающих героях, на которых давит провинциальная рутина и которые не знают куда себя деть. Как следствие: творческая и любовная неудовлетворённость, ни к чему не ведущие интрижки и бесконечный поиск себя.
Только вот каким боком тут комедия, совсем непонятно, чистая драма, ничего смешного в произведении нет.
Постоянно чувствуется незримое присутствие автора, точнее даже - зримое. Чехов, словно двуликий Янус, смотрит на читателя глазами сразу двух своих альтер эго, врача Евгения Сергеевича Дорна и популярного писателя Бориса Тригорина, который старается догнать свою жизнь и сетует на непосильный писательский труд. Им увлеклась стареющая театральная дива Ирина Николаевна Аркадина.
Сын этой самой дивы, Константин Гаврилович Треплев - молодой человек, дух которого стремится к созданию новых театральных форм и к любви.
Есть тут и две девушки Нина и Маша, одна любит Костю, а её любит другой, другую любит Костя, но она любит другого. Короче, всё смешалось в доме Сорина, который доводится братом Аркадиной.
Кто такая Чайка? Это символ метущейся души одной из героинь, которая хочет летать, но не может, хочет быть любимой, но не может любить сама.
В пьесе нет счастливых людей, каждый тут несчастлив по-своему.
Возможно, пьеса не в моём вкусе, а может надо разобраться в творчестве автора, но совершенно ею не проникся.
Несмотря на это, обязательно посмотрю постановку и даже не одну, благо, что вот уже 124 года, её ставят все, кому не лень.

Немного странно читать Чехова не в школе. В голове прочно засело, что Антон Павлович - это школьная программа, на этом все. Как оказалось, это совершенно неверная установка. Чехов - это в том числе и взрослая литература , местами жестокая в самых запоминающихся русских литературных канонах, которые я уберу под спойлер, чтобы не омрачать чтение.

Я никогда особо не любила пьесы, но последние пару лет все больше смотрю в их сторону. Иногда читаю, а потом ловлю себя на мысли, что уже планирую, что же взять дальше из этого сегмента. Основное преимущество для меня - список действующих лиц с основными сведениями кто кому и кем приходится. На первую страницу заглядываю постоянно, зато никакой путаницы с героями. Минус - нет описательных сцен и видения “со стороны”. Этот момент и отталкивает, нет объема - все только воссоздается в голове читателя.

Действующие лица - горстка обитателей поместья, некоторые из которых приехали погостить лишь на лето. Люди всех возрастов и социального положения. Основная линия идет по молодым людям, оно и неудивительно, любовь штука серьезная и коварная. Каждый кого-то любит со всей юношеской пылкостью. А вы вот, например, верите в первую любовь? Я - нет. Все настолько эфемерно, “розовые очки” не дают трезво взглянуть на людей и узнать их по-настоящему. Все образы лишь лишь вымысел, не имеющий ничего общего с реальностью. В этом и проблема, ведь сердцу не прикажешь.

Финал истории меня шокировал, но не в самом происшествии, а в действующем лице. Я ожидала другого, но все равно не испытала никакой горечи или расстройства. Мое мнение неизменно - нет ничего важнее самого себя. Горечь и обиду я скорее испытала за семью второстепенных героев. А может кого-то надо высечь, и все проблемы решены? Хотя я конечно не одобряю рукоприкладство, поэтому можно просто выставить вон людей, которые не ценят того, что имеют.

Сема любит Машу. Маша любит Костю. Костя любит Нину. Нина любит Борю. Боря любит рыбу. Ира тоже любит Борю. Полина любит Женю. А Женя никого не любит. А Сему никто не любит.
Каждый из нас бьётся об стену панциря другого, пытаясь накормить собой всех вокруг, наивно полагая, что другим это действительно нужно. Мы рассыпаемся о панцири для того, чтобы собраться вновь по крупицам и набравшись сил снова разбиться.
А как мы умеем любить! Мы любим, завладевая объектом любви, присваивая его себе, делая его своей частью, своей вещью. Мы ломаем панцирь, мы пробираемся сквозь него, мы высасываем содержимое, забирая всё что нам необходимо, лишая человека цельности, оставляя его раненого истекать кровью, стенать, умирать или же биться о панцири других.
Такие вот старые добрые мысли меня навестили после прочтения "Чайки". Чайку подстрелили, оборвали крылья и сделали из неё чучело. Борис Тригорин от скуки сделал чучело из Чайки-Нины, а она по принципу домино потащила за собой Костю, а кто будет следующим можно догадаться по схеме кто кого любит.

Первое осознанное знакомство с Чеховым. Впечатляет.

Р. S. Как странно, что советчик, мне посоветовавший эту пьесу, восхищающийся этой пьесой, приезжал ко мне последний раз чтобы посмотреться в зеркало, а моё отражение мне не показал. Как так, ну как же так, мы читаем книги, качаем головами, ах какие же эти люди, конечно же полагая, что уж мы-то не такие, а мы чёрт возьми такие, такие мы! Нам ещё много чего теперь с Чеховым надо обсудить, так что продолжаем.

И вновь неловкая ситуация запоздалого знакомства с произведением, которое живёт не только в бумаге и в книге, но и на сценах как отечественных, так и зарубежных театров более столетия. «Чайка», ставшая символом театра и находящаяся на слуху у миллионов людей всего мира, для меня всё это время была только просто названием пьесы. Причём почему-то и соблазна не возникало прочитать или посмотреть. Чудны дела твои, господи...

В этой небольшой по объёму драме напихано множество смыслов и тем. Ведь почти каждый участник этого круговорота чувств и страстей не только включён во все эти отношения и симпатии, но и при этом ещё испытывает серьёзную внутреннюю конкуренцию мотиваций и желаний, потребностей и поисков себя. И потому запутан клубок противоречий, потому каждый ведёт свою судьбу туда, куда считает должным и делает тот выбор, который на тот момент считает правильным. И потому происходит всё то, о чём нам сказал доктор Чехов, и о чём говорят актёры драматических театров по всему миру.

Кстати, пьеса была прослушана в аудиоформате, на суд слушателя была представлена запись постановки Иркутского драматического театра им. Охлопкова. И вот это отсутствие знакомых голосов именитых и известных актёров, как мне кажется, только сыграло на руку — сколько раз бывало, что какой-то суперпопулярный актёр тащит за собой ворох самых ярких своих ролей, и ты вместо (условно) князя Мышкина видишь перед собой майора Нефёдова. А тут все голоса новые, не на слуху, и потому образы героев спектакля возникают и воспринимаются непринуждённо.

Однако думаю, что для полноты восприятия следовало бы теперь перечитать пьесу в бумаге.