Коты — это все-таки коты

– Врежь по сопелке, Уэбстер!
– Именно по ней! – согласился епископ. – Этот термин для меня нов, но я полностью одобряю его выразительность и энергичность. Всеконечно, врежь ему по сопелке, мой дорогой Уэбстер!

Уэбстер принадлежал к тем котам, которые готовы ринуться с басистыми воплями и проклятиями, чтобы оспорить у соперника право на владение тухлой сардинкой, но подлой злобности в нем не было ни на грош. Перси же, наоборот, несмотря на свою ухоженную внешность, был подлым и ожесточенным. В душе у него не звучала музыка, и способен он был только на коварство, гнусные хитрости и грабежи. Было легко вообразить, как он вылакивает молоко больного котеночка.

Ланселот, <...> принадлежал к тем покладистым натурам, что и сами живут, и другим дают.

Коты – это все-таки коты.

Его глаза горели тем безумным огнем, который можно увидеть только в глазах кошколюбов, воссоединяющихся со своими любимцами.

– Ха! – сказала миссис Пултни Бенкс.
– Что ты подразумеваешь под «ха!»? – вопросила леди Уиддрингтон.
– Я подразумеваю «ха!», – ответила миссис Пултни Бенкс.

– Она согласилась дать тебе еще двое суток, а затем дворецкому приказано собрать твои вещи к такому часу, чтобы ты успел на экспресс восемь сорок пять.
– Хм! – сказал Ланселот.
– Да уж хмее некуда, – согласился епископ.

Развитие цивилизации немало сделало для укрощения природной женской импульсивности. Оно принесло женщине умение контролировать себя. Теперь в минуты эмоционального кризиса женщины для выражения своих чувств редко прибегают к физическому воздействию.

Для человека с чуткой душой <...> нет горше испытания, чем ощущать себя нежеланным гостем.

Обстоятельства сложились так, что мне крайне необходимы пятьсот фунтов, хотя я могу обойтись и тысячей.