Порт

Так неожиданно иногда трогает рассказ, что на первый взгляд, кажется ни о чём, но западает в душу и хочется продлить очарование, хотя бы жужжанием ленивой мухи из этого рассказа пригвоздить свою память в виде небольшой заметки о прочитанном.
Начинается рассказ в жаркой парикмахерской, куда пришёл Никитин, русский эмигрант и очевидно бывший офицер. Он приехал из Константинополя, "где жить стало невтерпёж", в древний южно-французский порт (может быть Марсель?), он заходил в русское консульство, в бюро труда, бродил "узкими улочками сползающему к морю, устал, разомлел и теперь зашел постричься, освежить голову".
Из жаркой парикмахерской он не просто вышел, а "плечом пробив волнистый дождь занавески, Никитин вышел в покатый переулок."
И здесь его, и меня, встретило совершенно набоковское солнце, тени, ручей, сверкающую струю которого ловила веснушчатая девочка в звонкое ведро, и "—всё текло, скользило вниз, к морю: еще шаг, и там, в глубине, между стен, вырастал его плотный сапфировый блеск."
И вот Никитин в русском ресторанчике, где матросы с французского судна - русские, и одинокий старичок в золотых очках как-то по-русски лакает с ложки борщ, и мохнатые щенки словно понимают русский (животные они многое понимают, о чём человек часто не догадывается) и в девушке Ляле в белой шляпе легко узнавалась русская барышня по движениям её низких бёдер.

Так и пахнуло, — почти нарочито, словно кто-то забавлялся тем, что выдумывает эту барышню, этот разговор, этот русский ресторанчик в чужеземном порту, — пахнуло нежностью русских захолустных будней, и сразу, по чудному и тайному сочетанию мысли, мир показался еще шире, захотелось плыть по морям, входить в баснословные заливы, везде подслушивать чужие души.

Вернувшись в убогую гостиницу, Никитина свалил сон в "солнечном опьянении" и во сне этом было так много солнца, что он даже засмеялся во сне и проснулся от этого.
Вечером, когда наступили сумерки произошла ещё одна удивительная встреча.. или это был мираж?
Встреча освежила голову Никитина лучше ледяного душа в парикмахерской.

Сильный и чистый порыв ветра прошел по его волосам, побледневшим в ночном сиянии.

Вот эту солнечную ностальгию и хотелось мне запомнить, не гнетущую и унылую, а сверкающую и переливающуюся, перетекающую и звенящую.
И ещё вот этот диалог двух матросов из ресторана:

— Чем вы были раньше, — в России?

Тот пожал плечами, усмехнулся.

— Чем? Дураком, — басом ответил за него вислоусый.

Один день из жизни бывшего офицера Никитина, эмигрировавшего в один из средиземноморских городов. Ходит, ищет работу и смотрит по сторонам. И все женщины здесь кажутся русскими, повсюду слышится русская речь и даже собаки, похоже, думают по-русски.
Рассказ ощущений, наблюдений, настроений. Видимо, опять тоска по русскому у автора и бесконечные чувственные барахтанья наблюдателя. Всё это Набоков мастерски, как всегда, описывает в своей манере.
Подобные рассказы без сюжета, конечно, на большого любителя. Такая ассоциация у меня родилась - очень умный кот лежит, дремлет, лениво посматривает по сторонам и что-то там себе соображает. Все думают, что он ничего не понимает, он же кот! А он потом раз и на бумаге выложил все свои заметки :

Правая сторона была в тени, по левой в жарком сиянии дрожал вдоль панели узкий ручей, девочка, черноволосая, беззубая, в смуглых веснушках, ловила звонким ведром сверкавшую струю; и ручей, и солнце, и фиолетовая тень,- все текло, скользило вниз, к морю: еще шаг, и там, в глубине, между стен, вырастал его плотный сапфировый блеск. По теневой стороне шли редкие прохожие. Попался навстречу негр в колониальной форме,- лицо, как мокрая галоша. На тротуаре стоял соломенный стул, с сидения мягко спрыгнула кошка. Медный провансальский голос затараторил где-то в окне. Стукнул зеленый ставень. На лотке, среди лиловых моллюсков, пахнувших морской травой, шероховатым золотом отливали лимоны.