Лепорелла

К чему скрывать правду даже если она нелицеприятна - я очень люблю осуждать людей. За их глупость, медлительность, необразованность и безграмотность, непродуманность наперед, нежелание признавать ошибки и развиваться и многое-многое др. Но главную героиню новеллы Стефана Цвейга "Лепорелла" мне хочется только пожалеть и посочувствовать ей, несмотря на то, что осудить ее есть за что - топорность мышления и тугодумие, забывание о том, что она женщина, жестокость и глупость, выражающуюся в полном непонимании ситуаций и последствий своих деяний. Тем не менее при всех своих недостатках Кресченца Анна Алоиза Финкенгубер - глубоко несчастное человеческое создание, не познавшее любви ни самой, ни к себе, а это, на мой взгляд, самое ужасное, что может только случиться с нами в жизни - любое несчастье легче перенести с поддержкой близкого, каждая радость становится собой лишь при разделении ее с родным человечком.

Тридцатидевятилетняя девственница никогда в своей жизни не сталкивалась с любовью до одного счастливого-предрекающего несчастье случая, когда господин, у которого Кресченца служила, не проявил однажды фамильярность, зародившую в женщине страсть и пробудившую в ней чувственность. Незнакомой с мужским вниманием Лепорелле оказалось достаточно шлепка по заду, чтобы разрешить себе ощущать нежные чувства к барону и возненавидеть его жену. Но все бы ничего, если бы больная любовь служанки не привела к ужасающим последствиям - и я даже не о том, что сотворила Кресченца со своей хозяйкой (в некоторой степени баронесса была наказана по заслугам), а о том, во что превратилась сама Лепорелла, утратив человеческое обличие и превратившись в поставщицу молоденьких девушек на забаву своему богу. Неудивительно, что все, что получила женщина взамен - это потери и утраты: самой себя в физическом и духовно-личностном смысле, своего идола, тайком сбежавшего от давления кипучей не нужной и даже не замечаемой сознательно страсти к нему его служанки, морали и смысла жизни. Безумно жаль ополоумевшую спутницу "Дон Жуана", которая, к сожалению, так и не встретила в своей жизни любви, а перебивалась, пока ей было это позволено, только ее заменителем - присоединением к своей иконе путем доставления ей удовольствий другими женщинами. Конечно, с происхождением и внешностью Кресченцы ей не на что было и надеяться, но выражать свои страсти и чувства, наблюдая за утехами с другими и неблагодарным отношением к трате всего своего времени на принесение удовольствия мужчине - последнее, что можно пожелать даже самому заклятому врагу. Печально, что вместо света снаружи и света внутри Лепорелле пришлось в своей жизни сталкиваться исключительно с тьмой и незаметностью - "пустое место и никто", вот кем для объекта своего приложения всей жизни являлась женщина. Немудрено, что все произошедшие ужасы случились - без отказа от иллюзий другого нельзя было и ожидать...

Стефан Цвейг в очередной раз поразил своей новеллой в самое сердце - он один из немногих авторов, в чьих произведениях нередко встречаешь симбиоз "неважно о чем, зато как написано!" с "невозможно забыть историю жизни героя". Австриец, кажется, как и Э. М. Ремарк, познал в своей жизни тяготы любви к недостойным, это ощущается по тому, как изобретательно и прочувствованно он умудряется описывать боль чувств своих персонажей. И "Лепорелла" - не только не исключение, а и один из замечательнейших образцов неповторимых "микро" по объему и бесконечных по смыслу трагедий Стефана Цвейга.

Жутковатая какая-то новелла вышла в этот раз у Цвейга, причем жуть ее не в совершенном убийстве, оно как-то воспринимается совсем на периферии сознания. Жуть в том существовании, что описал автор. Кресченца, рожденная вне брака, рано начала работать и всю себя посвятила работе, весь мир крутился вокруг заработанных грошей, что она бережно и с любовью складывала в резную деревянную шкатулку. Но, видимо, даже самое убогое, лишенное чувств и желаний человеческое существо не может так прожить свою жизнь, рано или поздно что-то всколыхнется и вырвется на поверхность, а что именно зависит уже от многих факторов. Животное равнодушие к жизни и всему окружающему сменяется какими-то опять же животными чувствами, не зря автор не раз и не два сравнивает героиню с собакой, чья преданность хозяину, зачастую слепая, граничит с обожествлением последнего.

Привязавшись к своему нанимателю — барону, Кресченца нашла в служении ему смысл своей убогой и нелепой жизни, тут даже не любовь, она ни на что не претендовала ни в физическом, ни в моральном аспекте, просто хотела быть полезной, служить и видеть, что ее служение хозяину в радость. Но как и любое чувство, возведенное в крайнюю степень, ничем хорошим это закончится не могло... Что самое интересное, героиня не вызывала у меня неприязни и отторжения, почему-то у не особо жалостливой меня в этот жалость оказалась доминирующим чувством. Да и барона я особо обвинить не могу, да он пользовался ее услугами, но он не видел в том ничего экстраординарного, обычное отношение хозяина к хорошему слуге по сути, а когда он уже увидел масштаб трагедии, так сказать, и испугался, было поздно. Жуткая в общем какая-то история, послевкусие у нее грузовое...

Первая новелла Цвейга, показавшаяся немного сказочной.
И повествованием, и моралью, а главное героями.
Такой своеобразный, изощренный треугольник, и даже не любовный, какой-то надрывно болезненный.
В прочим... тут все как обычно, относительно надрыва.
Только герои мне показались очень уж с перегибами.
Баронесса, через край истеричная,неуживчивая, прям ведьма, которая напрашивалась на истребление. Её нужно было усыпить, с диагнозом - бешенство. И от судьбы ее горько не становится. Она бы конечно себя сама доконала, не долго бы ждать пришлось.
Кресченца, этакая троллиха. Страшная, мощная, молчаливая. Одним взглядом сминает, улыбкой доводит до дрожи, хорошо, что рот открывает не часто. Преданная, но при этом настолько готова служит, насколько ее и не просили. И в этом вся беда. Есть такие люди, которые тебе помогут, выручат, рубаху последнюю снимут, причиняют добро самым страшным и самоотверженным способом.
И действительно таких лучше опасаться.
Ну и самый вменяемый, это кутила, гуляка барон. Женщины в его жизни сами приходят, сами уходят. А он как бы не при делах. Лучше всех устроился. Самое главное, он дает понять чего хочет не говоря напрямую. Окружным путем добивается своего.
Я признаться ждала проблеска совести. Когда кажется вот она, показалась хоть минимально, самым краешком... Оказывается это всего лишь страх. Очень обоснованный, разумный. Эту страшную женщину стоило бояться. Оголтело преданных людей всегда надо опасаться. Уже то, как она ему служила, стелила постели, угождала, должно было его напрячь.
Финал предсказуем, но история получилась очень занятной.

Всё, что прочитано у автора - ни одного разочарования. Всегда предвкушение и оправданные ожидания, потому что мы с ним на одной волне, видимо. Я тоже люблю поглубже нырнуть в человека, понять его мотивации и чувства. Только в реальной жизни такого практически не бывает. Все, в основном, лгут и притворяются, поворачиваясь приятной стороной, пряча некрасивую, а чаще всего - просто сами про себя не в состоянии ничего сказать, потому что не задумываются, а в общении предпочитают не касаться сокровенного. Да и не надо... И так всё понятно со временем становится.

А книги - они предатели. Всё расскажут и каждого выведут на чистую воду. А если их пишет такой, как Цвейг, то выложит вам на блюде всю человеческую подноготную. Поэтому я всегда потираю руки, открывая очередную новеллу. Но, признаюсь, он частенько пугает своими откровениями и страстями, потому что, видимо, сам был достаточно страстным человеком. Эта новелла тоже слегка шокировала.

Читаешь название - Лепорелла... И думаешь - о, сейчас речь пойдет о какой-нибудь распрекрасной женщине, которая стала жертвой несчастной любви и погибла, отвергнутая, утонувшая в пучине собственной страсти или просто увяла, как сорванный прекрасный, благоуханный цветок неповторимой красоты и редкости...

И вдруг. Настоящее имя Крещенца. А внешность! Это не женщина, а существо среднего рода или человеческое животное, как назвал сам автор. Нет, она, конечно, не виновата. Читать хоть и неприятно, но жаль её... Свою половую принадлежность она не помнит, а удовольствие одно - накопить немного денег посредством тяжёлого монотонного труда. Шоры на глазах, ни одной мысли в голове, как и чувств в сердце, и усердие в работе с утра и до вечера. Я уже писала о таких людях, которых знаю и в жизни лично.

И вот он - разъедающий яд любви, проникший сквозь толстую броню невежества и оросивший безводную пустыню души этого существа. Зерно якобы мужского внимания, случайно занесённое на эту сухую почву, покрытую коркой, вдруг проросло, питаемое внутренними подводными течениями, и выросло уродливое дерево. Но лучше бы оно никогда не вырастало, чтобы не случилось этой жутковатой истории.

И то чувство, который испытывал к ней её возлюбленный после некоторых событий, испытывала и я. Смесь стыда, страха, омерзения и какой-то жуткой неловкости... Мда... Любовь - страшное чувство. Разумного человека делает уязвимым и безумным, а животного - одержимым и опасным.

Если среди англичан первое место, как мастеру психологической прозы, я отдала бы Моэму, то среди немцев, простите, австрийцев, однозначно выделила бы Цвейга. А то, что ему удается полностью раскрыть своих героев всего на нескольких страничках, приводит в состояние полного восторга. Кажется, совсем недавно об этом писала, но не устану повторять.

Красивым итальянским именем названа вовсе не романтическая героиня, девушка мечты, а странное создание, которое Цвейг постоянно сравнивает с животным. Кресченца, так зовут ее, женщина средних лет, худая, скуластая с отвисшей губой, внешности настолько неординарной, что более похожа на лошадь, чем человека. Но это еще не все, писателю показалось мало, и для полного завершения портрета, он наделяет ее не только крайне непривлекательной внешностью, но и звериными повадками, нелюдимостью, угрюмостью, молчаливостью, совершенным отсутсвием способности думать и мыслить. Единственное, что умела Кресченца, это великолепно готовить. Она была замечательная кухарка, трудилась от зари до зари, потому как была и у нее цель - скопить деньги. Бумажные банкноты были единственной любовью. Для чего они собирались, не совсем понятно, но, как говорится "к старости пригодится". Именно из-за них Кресченца сорвалась с насиженного места и поехала в Вену, где ей обещали неплохое жалованье в доме одного барона. Здесь женщина была и за кухарку, и за горничную, работала много, но и зарабатывала больше, чем у себя в городке.

И вот, оно случилось... Нежданно-негаданно в сердце Кресченцы, как змея, вкралась любовь. Негоже сравнивать великое чувство с гадом ползучим, но в данном случае иначе не скажешь. Женщина преобразилась не только внешне, но и в душе, животное превратилось в человека. Изменилось многое, но не сама суть, дух (душа нашей души), то, что и делает нас, остался прежним.

Великолепная новелла. Можно, конечно, спорить, но женские образы писателю удается лучше мужских. Это ж надо так проникнуть, вот в самое-самое нутро.

Старая дева, сошедшая с неба,
Без устали машет ржавой косой.
И, брызгая кровью в разные стороны,
Волосы с плеч слетают долой.

Безумная вера в заповеди зла -
Это то, что когда-то было свойственно ей.
Виселицы, тюрьмы, позорные столбы -
Это то, что когда-то придумала она.

Но я хотел бы поверить, что это не плен
И, пройдя лабиринтами стен,
Разыскать и открыть забытую дверь
В мир, полный любви...
В мир, полный любви...
( Крематорий "Мир, полный любви...")

Те, кого никто не любит. Те, кто не созданы для любви. Кого любят они? Чем дышит их всё-таки живое сердце? Некрасивые, угрюмые, нелюдимые, нелепые люди, изгои, почти уроды...Все те, кого обошла стороной Фея Розабельверда?
Героиня Цвейга- Кресченца- как раз из таких.

Я не люблю новеллы Цвейга. Я их ОБОЖАЮ. Вот уже который раз убеждаюсь в этом.
"Лепорелла" сразила меня с первых строк, увлекла и увела за собой. Впрочем как это обычно со мной бывает, когда берусь за произведения любимого автора. Главная героиня -необычная дама, впервые мне встречаются подобные герои. На протяжении всей истории нет описания её раздумий, переживаний, только внешнее описание видимых изменений. Но автор с самого начала характеризует её как получеловека. Откуда у существа, выросшего без любви и ласки, возьмутся такие заморочки. С другой стороны, откуда взялся такой мощный порыв преданности, такое болезненное обожание, направленное на единственного и не самого лучшего представителя мужского рода? Цвейг не проникает в помыслы героини, потому как там их особо и нет, но так мастерски рисует процесс увядания одной преданной, но - увы, оказавшейся ненужной, души.