Дуэль

Как-то так случилось, что ранее я читала только рассказы Чехова, ну и ещё пару самых-самых знаменитых его пьес. А вот его большую прозу упустила. Выбирая для игры на ЛЛ какое-нибудь произведение, очень удивилась его обширному списку. О многих произведениях я даже и не слышала. Мой выбор пал на эту небольшую повесть с интригующим названием, которое говорит само за себя: в конце обязательно будет поединок. И я не ошиблась, вот только не угадала, кто с кем будет стреляться. Увы.
Действие повести начинается в маленьком городке на берегу Чёрного моря, где жизнь течёт размеренно, скучно и без ярких событий. И вот в этот городок приезжает молодой человек 28-ми лет с любовницей, которую увёз от её мужа. И вдруг понял, что не любит её, а что делать не знает. Своими терзаниями достал всех. В повести много споров, разговоров и все обсуждают поступок этого молодого человека. Кто-то его оправдывает и пытается помочь, кто-то принимает у себя в гостях, скрипя сердце, а кто-то открыто обвиняет его и называет мерзавцем. Никто из действующих лиц не остался равнодушным. Следить за этими спорами было интересно. Но я всегда задавала себе вопрос: разве можно помочь человеку, давая ему советы, не побывав в его шкуре? Как часто мы сами осуждаем поступки других и пытаемся решить их проблему, говоря я бы на твоём месте? Я так часто сталкиваюсь с такими советами. Но стоит эту повесть прочитать, чтобы понять: все споры бессмысленны и решаются они тогда, когда главный герой остаётся наедине с самим с собой: «Спасение надо искать только в себе самом». И эта фраза актуальна сегодня как никогда: нельзя помочь человеку, если он сам не желает себе помочь.

Мне очень нравится творчество Чехова, особенно его короткая проза. Он так мастерски и тонко умеет подсветить пороки и страсти людей, но при этом ты не начинаешь ненавидеть персонажей, а скорее удивляешься их поведению и даже немного жалеешь.

Данное произведение не стало исключением. Казалось бы, главные герои настолько эгоистичны, в какой-то мере наивны и самовлюбленны, и все же не вызывают слишком отрицательных эмоций (правда встретить их в реальной жизни я все же не хотела бы).

Еще забавно, что большинство глупых и нелепых ситуаций случается только из=за неумения людей разговаривать между собой. Но больше всего меня поразил финал. Во время чтения я была уверена, чем все закончится, однако Чехов сумел меня удивить.

Насколько хорошо мы разбираемся не только в других людях, но и в себе самих? Если хотите узнать ответ, прочтите это коротенькое произведение!

У произведений этого сборника - один главный герой. Это может быть провинциальный врач ("Палата №6"), чиновник, которому надоела любовница ("Дуэль", "Рассказ неизвестного человека"), просто донжуан ("Огни"). Но у них у всех одни и те же характерные черты. Это люди неглупые, даже по виду глубокие; они высказывают интересные и возвышенные мысли и умеют кстати ввернуть что-то из мировой философии или литературы. И еще это люди лживые; мировая философия и литература лишь помогает им прикрывать равнодушие к другим людям или даже подлость. Так доктор из заштатного городишки 20 лет наблюдает все убожество и жестокость палаты №6, но пальцем о палец не ударит, чтобы что-то исправить. И ссылается при этом на Диогена и Марка Аврелия.
Да и бедный умирающий профессор из "Скучной истории", как ни жалко его, - из той же породы. Его семья им не интересуется, и это правда очень грустно. Так ведь и ему не интересно, отчего его дочь плачет по ночам, отчего Катя, которую он любит куда больше, чем родную дочь, в слезах мчится к нему в Харьков. Даже на простой вопрос: "Что у тебя случилось?" - его не хватает.
Очень чувствуется, что Чехов - врач по профессии. Мысли, переживания, действия персонажей он описывает предельно точно и безжалостно, как симптомы болезни.
И еще... Цитат из Марка Аврелия у наших современников, может, и поменьше, но равнодушие, нежелание взять на себя ответственность в отношениях с близкими - это то, в чем чеховские герои крайне узнаваемы.

И снова Чехов меня поразил. Начав читать его повести из чистого читательского интереса, никак не ожидала, что его произведения настолько уникальны, интересны, навевают великое множество мыслей о жизни, ее смыслах, о характерах людей... В Дуэли очень компактно и в то же время широко раскрыты абсолютно разные герои, их желания, мысли, побуждения. И выделить для себя "плохих " и "хороших" героев так и не смогла. Каждый по своему прав и виноват.
Лаевский постоянно себя оправдывает и ищет лазейки в своем несколько детском восприятии мира, где если что то не хочется, то это не обязательно. Воспитание властной матери сыграло далеко не последнюю роль в его мировосприятии. Порадовало его взросление "экстерном", когда он все таки признал и принял ответственность за свои поступки.
Надежда Федоровна такое же дитя, как и ее Лаевский, которая много намечтала, а воплотить в жизнь не смогла, потому что надо что то делать для материализации мечты, принимать решения. Вот вдвоем они и вразумились, и взялись жить "по взрослому".
Фон Корен с его правильностью больше раздражает, чем Лаевский. Он отчего то взял, что только его взгляды на жизнь верны, и тех, кто им не соответствует, надо просто уничтожить. И никаких поблажек в его принципах нет для таких, как Лаевский и Надежда Федоровна.
А вот Самойленко очень приятный персонаж, готовый всем помочь, посочувствовать, всех понять. Он намого более ЧЕЛОВЕК, чем Фон Корен.

Поразительно: как я не смог догадаться раньше! Ведь сколько прочитано и передумано. Ведь подступались интуитивные догадки: нет. вовсе не о женщинах пишет Чехов, нет! То есть, конечно, о них. Но главная траектория - вектор, направленный внутрь себя. Женщины - "лишь" призма, сквозь которую солнечный свет под именем "Чехов" распадается на разноцветный спектр. Черт личности. Во всеми прелестями, что этим чертам присущи.

Господи, как же я не догадался: вот она, женщина, и такая, и сякая. Ведь с любовью к Чехову - одному из любимейших писателей - взялся посмотреть: какие они - его женщины? Женщины чеховского рассказа. Женщины разных ситуаций: от комедии до трагедии, куда только АП не "засовывал" то существо, перед которым испытывал единственное, доминирующее чувство: Страх.

"Дуэль". Читаешь и думаешь: когда ж она случится? Читаешь о вечных чеховских темах: скука, труд, бессмысленность, лень, душевный порыв, вялая, безвольная интеллигенция. В сотый раз встречаешь никчемных, слабых, недостойных ни женщины, ни собственной судьбы, мужчин. Всё привычно. Думаешь: на сколько же хватит Чехову таланта, воображения, желания, в конце концов, для продолжения и нескончаемой интерпретации главного сюжета творчества: женщина и извечная перед ней фобия? Присмотримся к "Дуэли".

Действие происходит в привычной для АП почти камерной обстановке маленького южного городка.

Мужчина и соблазненная им замужняя женщина. Поддавшись порыву страсти, чувства, уезжают. Начать новую жизнь с понедельника. Непременно - с понедельника. Непременно - на новом месте. Непременно - с мыслями о труде и общественном благе. С непременным для Чехова результатом: они оказались раздавленными взваленным на себя крестом. Они оказались не готовыми и не достойными судьбы, которую избрали.

Разумеется, прожили они года два совместной жизни, и случилось то, что и случается у АП: рассуждения. Куда уходит любовь после двух лет супружества? И что с этим делать? И здесь Чехов так похож на Льва Николаевича, готового око вырвать своё, потому что без вожделения смотреть на женщину он не может (уже написала и "Смерть Ивана Ильича", и "Крейцерова соната"): неизбежный приход привыкания и скуки на то место, где ещё пару лет назад была нескончаемая любовь.

Цитата: "Положим, ты полюбил женщину и сошелся с ней; прожил ты с нею, положим, больше двух лет и потом, как это случается, разлюбил и стал чувствовать, что она для тебя чужая. Как бы ты поступил в таком случае?"

Цитата: "Что же касается любви, то я должен тебе сказать, что жить с женщиной, которая читала Спенсера и пошла для тебя на край света, так же не интересно, как с любой Анфисой или Акулиной. Так же пахнет утюгом, пудрой и лекарствами, те же папильотки каждое утро и тот же самообман..."
Цитата: "...в семейной жизни главное – терпение. Слышишь, Ваня? Не любовь, а терпение. Любовь продолжаться долго не может. Года два ты прожил в любви, а теперь, очевидно, твоя семейная жизнь вступила в тот период, когда ты, чтобы сохранить равновесие, так сказать, должен пустить в ход все свое терпение..."

Цитата: "– Почитай, ублажай... – передразнил Лаевский. – Точно она игуменья... Плохой ты психолог и физиолог, если думаешь, что, живя с женщиной, можно выехать на одном только почтении да уважении. Женщине прежде всего нужна спальня».

Цитата: "Длинные, нестерпимо жаркие, скучные дни, прекрасные томительные вечера, душные ночи, и вся эта жизнь, когда от утра до вечера не знаешь, на что употребить ненужное время, и навязчивые мысли о том, что она самая красивая и молодая женщина в городе, и что молодость ее проходит даром....сделали то, что ею мало-помалу овладели желания и она как сумасшедшая день и ночь думала об одном и том же. В своем дыхании, во взглядах, в тоне голоса и в походке она чувствовала только желание; шум моря говорил ей, что надо любить, вечерняя темнота – то же, горы – то же... И когда Кирилин стал ухаживать за нею, она была не в силах и не хотела, не могла противиться и отдалась ему..."

Есть пара-тройка мужчин-наблюдателей. Обладающих критическим мышлением, здоровыми физическими и духовными инстинктами и волей: непременно немец позитивист-натуралист-зоолог; непременно - священник (кстати, очень привлекательный человеческий тип)" непременно позитивист-инженер или военный.

О, конечно, в повести - не только о "заблудшей" женщине и совратителе, который "прозрел" и стал много и упорно трудиться, он как бы преображается, они (Лаевский и Надежда Федоровна) снова как бы обретают себя, возвращаются к себе. Те самые мужчины-позитивисты - много правильных, интересных суждений, много воли и желания к действию. Но ось сюжета - почти супружеская пара. Основная тема, очень чеховская тема - женщина, брак и похороны любви в нем и т.д. О чём это?

О неразрешенности для самого себя ни темы женщины, ни темы брака. Здесь Чехов, повторюсь, идет толстовской дорогой неземного максимализма: вырви собственное око... Чехов ищет этот источник невозможности разрешения важнейшей экзистенциальной темы (вспомним его судьбу), и, следом за Толстым, этого решения, идеального решения, не находит.

Можно бесконечно изображать женщину и такой, и сякой. Можно бесконечно и по понятным причинам изображать рядом с ней недостойного, слабого мужчину. Можно. Но выйти из созданного собственным жизненным, детским опытом, тупика Чехов не может. Отсюда - нескончаемая вариация "женской темы" (прочтите его дневники=записные книжки, где он говорит о начале разработки им "женского вопроса"), отсюда - практически уже предсмертный шаг к женитьбе и семье.

Помните, как кто-то сказал, что наши страхи притягивают к нам ситуацию, нас страшащую? Ведь всё так и случилось с любимым АП: жить, зная о беременности жены от другого - как вы думаете - каково это?

На повесть Антона Чехова «Дуэль» натолкнулась случайно, подумалось, что давненько не читала я ничего у него, немедленно внесла в свой список для прочтения. Что ж русская классика, как всегда не разочаровывает.

В центре сюжета молодой человек офицер Иван Лаевский. Мы узнаем, что он проживает на Кавказе, на берегу Черного моря с замужней женщиной Надеждой Федоровной, вместе они и бежали на Кавказ от общественного порицания. Обычно так заканчиваются большинство любовных произведений, влюбленные соединяю свои сердца, бежав от мужа-деспота, и живут долго и счастливо вдали от светских сплетен. Здесь же события начинаются через два года после вышеописанных событий. Как такое часто бывает чувства Лаевского остыли, он даже начал подозревать, что никогда их и не было, Надежда Федоровна стала его тяготить, и единственною мечтой его стало побыстрее сбежать от опостылевшей женщины обратно в Петербург в светское общество, а не сидеть в этой глуши, где он медленно, но верно деградирует. Надежда Федоровна же тоже стала тяготиться этими отношениями, завела себе несколько любовников от скуки ли или от своих склонностей.

За жизнью этих людей в это время внимательно наблюдает зоолог фон Корен, образованный, с твердыми принципами, и нерушимой верой в силу естественного отбора, «макаки» называет он их презрительно. Лаевский и фон Корен представляют собой две противоположности, два разных взгляда на мир. Лаевский инертен, слаб, считает себя жертвой общества, времени, готов обвинить в своих несчастьях кого угодно, только не себя. Фон Корен же деятелен, он держит свою судьбу в своих руках, временами даже немного деспотичен, Лаевского же недолюбливает за его мягкотелость. Конфликт между этими персонажи назревал постепенно, по нарастающей, апофеоз же в виде дуэли возник совершенно неожиданно, я бы даже сказала искусственно, из-за абсолютного пустяка, видимо Чехов решил, что пора закругляться. После дуэли происходит нравственное перерождение Лаевского, он осознает все свои слабости и вдруг понимает, что никто кроме него не сможет ему помочь, что перемена места жительства не поможет его жалкой жизни. К тому же он осознает все нравственное падение Надежды Федоровны и вину за него берет на себя, осознавая всю свою ответственность перед этой женщиной. Честно говоря, не очень мне верится в это перерождение героя, не в том смысле, что он не изменился, у Чехова он, конечно, изменился, а в том смысле , что под влиянием тех обстоятельств, в которые автор поместил героя, такое перерождение очень сомнительно, мне оно кажется немного неправдоподобным. Что ж не буду спорить с Чеховым, к прочтению все же рекомендую.

Мастерство есть мастерство. В который раз Чехов в достаточно лаконичной форме смог раскрыть целую гамму человеческих характеров. Так препарировать людские души.
История у нас начинается там, где обычно пишут и жили они долго и счастливо. Женщина ушла от мужа, и уехала жить на Кавказ с любимым. Казалось бы, все, счастливы люди. Но нет.
Слабые натуры Лаевского и Надежды Федоровны сошлись друг с другом. Но проходит два года, и любовь ушла. И скорее всего, это закончилось очередным бегством. Слабость их как облако окружает остальных. И прощается им многое, или делается вид, что прощается... Но на пути им встречается зоолог фон Корен. Человек жесткий и к себе, и к другим. И встреча его с Лаевским, как можно догадаться приводит к дуэли. Пережиток прошлого, как и все Лаевские. Но она, а не любовь может что-то изменить в таком человеке. Если вы конечно верите в счастливые финалы у Чехова...

Я хочу быть предельно искренней. Я хочу написать простой и непафосный отзыв. Но я не знаю, как это сделать, если в голову лезут одни только пафосные слова, которые, конечно, правдивы, но не выражают всего моего восхищения.
Дело в том, что это действительно прекрасно, потрясающе и чёрт знает как талантливо! Я впервые вижу такого Чехова. Впервые осознаю, насколько он замечательный писатель и насколько прекрасный психолог!
Меня эта повесть зацепила с первой строчки и не отпускала до самого конца. Меня эта повесть взволновала до глубины души – и герои её, и вопросы, которые Чехов в ней поднимает (тут уж есть над чем подумать!). И о героях, и о вопросах можно долго спорить и так и не прийти к однозначному ответу.

Вместо многих слов и многих мыслей, которые хочется выразить, скажу одно: эта повесть – блестящий образец психологической прозы! Тоже пафосно? Но тут уж ничего не поделаешь))

Из дуэльного кодекса  (Яков Гордин "Русская дуэль")

Повесть очень похожа на мысленный социологический эксперимент. Чехов берёт двух противоположных во всём людей, помещает их в таком месте, где они не могут не столкнуться, и смотрит, что получится. Получается что-то напоминающее встречу под землёй двух кротов, не зря этот пример приводит фон Корен. Каждый из этих людей есть некая доведённая до абсурда абстракция, но эта абстракция очень талантливо замаскирована под живого человека. Абсурд в характере фон Корена виден в том, ЧТО он говорит о «макаках» (так он называет Лаевского и Надежду Фёдоровну). Что должно делать общество с такими людьми, спрашивает Самойленко. Корен отвечает: «По-моему, самый прямой и верный путь, это — насилие. Manu militari [в сноске перевод с латыни — военною силою] её следует отправить к мужу, а если муж не примет, то отдать её в каторжные работы или какое-нибудь исправительное заведение.» С женщинами расправился. А как с мужчинами? Самойленко снова спрашивает:

— отвечает фон Корен. Очевидно, что этот человек потенциальный диктатор и палач. Как он относится к людям видно из ключевой его фразы, обращённой к Самойленко:

Живой человек не стал бы говорить этого вслух. Такое может выдать только ходячая схема человека с характером антагонистическим по отношению к типу «лишнего человека», каковой представлен в повести Лаевским. Таким людям как Базаров или Штольц далеко до фон Корена.

Теперь об абсурдности образа Лаевского. Этого грызущего ногти болтуна и бездельника Чехов вроде бы ставит в ту же когорту, где уже присутствуют Печорин, Онегин, Обломов, Чацкий, Рудин и т.п. На самом же деле эти литературные герои по сравнению с Лаевским кажутся натурами довольно цельными. Лаевский это настоящая сборная солянка из отрицательных качеств интеллигента. Трудно сказать, какой тип человека не нравится Чехову больше, внешне привлекательный изверг фон Корен или суетливый и никчёмный Лаевский. Последний оказывается окончил университет и имеет диплом филолога, но почему-то фон Корен считает его малокультурным. Объясняется это в другом месте повести. Лаевский плохо учился, больше уделяя времени женщинам, и поэтому прочных знаний не получил. Да ещё эта ужасная привычка грызть ногти, от которой Лаевский даже не пытается избавиться. Как красивая молодая женщина могла полюбить такого грызуна? Отчасти ответ на этот вопрос следует из разговора (несколько неестественно построенного) Марьи Константиновны с Надей, когда эта «правильная» дама говорит, что Надежда Фёдоровна нечистоплотна.

Итак, две схемы сталкиваются с коротким замыканием в результате. Поэтому несколько слов о дуэли и её последствиях. Интересно, что Чехов вообще обходит молчанием вопрос, естественно возникающий у читателя. Накануне дуэли фон Корен говорит, что она ничем не кончится.

Но на следующее утро он стреляет в Лаевского на поражение, как будто забыв о своём вчерашнем намерении. В чём дело? А всё очень просто. Перед самым началом дуэли, узнав от секунданта о неприятности, произошедшей у Лаевского накануне (измене Нади с Кирилиным), фон Корен отреагировал соответственно своему представлению об этих людях, как о макаках, и ненависть в нём возобладала над трезвым расчётом. Для Шешковского (секундант Лаевского) эта «неприятность» выглядит, как смягчающее обстоятельство, а для фон Корена наоборот — как отягчающее, и если такие тонут, так надо помочь им утонуть (мысль ранее высказанная фон Кореном). Только неожиданное восклицание дьякона спасает Лаевского от смерти, пуля всего лишь оставляет след на его шее. Ясно, что этот выстрел должен был стать смертельным. Некоторые читатели приходят к выводу о неспособности фон Корена на убийство. Тут можно посоветовать только одно — прочитать повесть ещё раз.

Перерождение Лаевского после дуэли Чехов тоже не объясняет. Самойленко и тот не понимает этой перемены, а он хороший приятель. А фон Корен поражён до такой степени, что даже допускает возможность превращения себя из врага Лаевского в его лучшего друга. Пусть даже чисто теоретически. Читателю опять надо понимать главное самому. И он понимает это так, что раз фон Корен промахнулся из-за неожиданного крика дьякона, а дьякон оказался на месте дуэли по воле Божьей (а как же иначе, ведь его там вообще не должно было быть, разве не чудо?), то, стало быть, Лаевский понял это, как вмешательство Господа в свою судьбу. Бог даёт ему шанс начать жизнь с начала, и он должен его использовать. Так что и здесь всё не слишком сложно.

А что за тип этот добрый самаритянин Самойленко? Не является ли он тоже олицетворением, а не человеком, как и те двое? Не вся ли Россия за этим добродушным толстяком, Россия, разрывающаяся надвое между силами, представленными Чеховым двумя друзьями этого доктора, такого же доброго труженика, как сам автор? Как примирить различные общественные движения, как сделать российское общество единым? Может ли помочь церковь? Вместо ответа на последний вопрос со страниц повести доносится только заразительный (а не дьявольский ли?) хохот дьякона, которому всего-то 22 года (мальчишка!). Его Чехов даже именем в повести не наделил.

Повесть очень хороша для театральной постановки. Она могла бы в виде пьесы иметь успех не меньший, чем «Отелло», где главные действующие лица являются олицетворениями пороков и добродетелей в крайнем их проявлении. Возможно, по этой причине повесть так понравилась В.И.Немировичу-Данченко, что он в письме к Чехову (1892 г.) назвал её лучшим из всего им написанного до сих пор.