
Шорт-лист премии Книга года по версии ФантЛаба / FantLab's book of the year award
XAPOH
- 350 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Небольшой по объему рассказ в котором каждый читатель найдет отражение себя. Не удивлена, что именно с этого рассказа и открыли сборник. Рэй Брэдбери – отец многих современных авторов. Наставник, открывший новые горизонты в литературе. В его творчестве сочетаются порой несочетаемые темы, будь то покорение космоса и влияние человеческого вмешательства в иную жизнь, или же потрясающий рассказ, где спорят двое и на что готов пойти человек, дабы доказать свою правоту («Убийство»), ну а чего страшного может произойти на Карнавале? Мы можем помнить суть, пересказать чуть ли не всю книгу, но так и не вспомнить автора. Он может вертеться на языке, но так и не быть озвученным.

I was twelve.
I had read the books, I had seen the film, and the burning point of paper was the moment where I knew that I would have to remember this. Because people would have to remember books, if other people burn them or forget them.
Мне было двенадцать.
Я читал книги и температура горения бумаги стала моментом, который я счел необходимым запомнить. Потому что должны быть люди, запоминающие книги, если существуют другие, кто жжет или забывает их.
Нил Гейман. "Осторожно, триггеры"
Мне было двенадцать, когда узнала о Рэе Бредбери. И тоже благодаря этому роману - отрывок из него, поставленный как телеспектакль, часто повторяли в телепрограмме о научной фантастике. Тот эпизод, где женщина чиркает спичкой о перила лестницы и сгорает вместе со своими книгами, на глазах Монтэга и брандмейстера Битти. Тогда же поняла, что непременно должна найти и прочитать "451". Хорошо, что жила в Советском Союзе, где книги в дефиците и отыскать определенную не так просто. Потому что именно этого романа не люблю у Бредбери и кто знает, как сложились бы мои читательские с ним отношения, окажись он первым.
Но первым стал рассказ о девочке, которую другие дети запирают в чулане на весь тот единственный за полвека день, когда на Венере в просвет между тучами можно увидеть солнце, "Все лето в один день". Странный, страшный и прекрасный. А потом "Вино из одуванчиков", которое найти удалось. и, о Боже, "Марсианские хроники". До сих пор помню ощущение, которое испытала, сидя на остановке в ожидании автобуса, на котором ехала домой после покупки этой книги. 1. У меня есть "Марсианские хроники" и они мои. 2. У меня есть книга, о которой мечтала и это лучше, чем знакомство с мальчиком. 3 Я теперь дома.
Потому страдания несчастного Монтэга, с которыми довелось спознаться позже, отнесла на счет "просто не моего" у писателя, примерно как зверская жестокость к человеку, не читавшему Эдгара По в "Бочонке амонтильядо": "Ради всего святого, монтрезор!" - бр-р. Как-то, позиция рыцаря-крестоносца, насаждающего любовь к книгам среди населения, огнем и мечом, не близка мне. Скорее паломничество, длиной в жизнь - идти и каждому встреченному рассказывать, что в шаге от его обыденности есть дивный мир, нужно только сделать этот шаг. Не хотите? Жаль, но я вам о нем рассказала и должна идти дальше.
Этот сборник Нила Геймана - не лучшее, написанное им, говорю так, потому что люблю писателя и читала у него почти все. Нет, это не уровень "Дыма и зеркал", все какие-то жанровые эксперименты и не очень страшные страхи. Хотя, примерно треть еще не прочитана и до "Черного пса", который называют здешней жемчужиной, пока не дошла. Но, взявшись читать в оригинале, удовольствия от процесса получаю мало. Получала, пока не дошла до эссе о Бредбери.
Тут ведь вот какая штука: когда читаешь на иностранном, которым владеешь не в совершенстве, очень важны линейность повествования, эмоциональная вовлеченность и относительная простота лексики, без жаргонизмов, неологизмов и архаизмов. А этот сборник - он как качели, не успеваешь войти в историю с "Истина - это пещера в черных горах", как тебя растрясает на ухабах "Квартирной хозяйкой" или "Оранжевым" - интервью с ответами на вопросы, осташиеся за кадром. Не ворчу, просто пытаюсь объяснить, что теряешь нить, спотыкаешься, не чувствуешь себя в зоне комфорта, нет уверенности в своих силах. Так было до Рэя Бредбери.
Потому что, читая о нем, понимала абсолютно все, без необходимости нырять в словарь. И это так чудесно, когда кто-то, кого ты любишь, любит кого-то другого, тоже любимого тобой. Когда он знает и помнит о нем то же, что и ты. И я снова испытала отголосок того давнего: " Я теперь дома". Привал у гостеприимного очага на бесконечном пути.

Есть у творчества Геймана такая отличительная черта: он в одно произведение вплетает множество идей, образов и даже историй. И рассказ «Человек, который забыл Рэя Брэдбери» не является исключением из правила. Рассказ оставляет сразу два сильных ощущения от прочтения:
• Удовольствие от самой истории. Человек рассказывает о своей проблеме: он забывает и это его пугает. Он забывает слова, иногда он забывает события. Главное не забыть сути. Ведь суть остается. Именно суть читатель и должен увидеть в этом рассказе. Неважно, если вы не читали всего Брэдбери, вы можете даже вообще не знать кто это и получить от истории удовольствие. Потому что перед нами литературный винегрет, который очень приятен на вкус, даже если вы не в состоянии распробовать каждый ингредиент. Воспринимать все в комплексе вы же в состоянии.
• Удовольствие от опознанных аллюзий и намеков. Я читал немало произведений Брэдбери, но хорошо помню не так уж много. Но и этого запаса знаний хватило, чтоб уловить довольно много. А сколько там еще скрыто? Рассказ как шкатулка с сокровищами, которые со временем будут только прибавляться. А уж если я освежу в памяти творчество Брэдбери, то точно разбогатею смыслами и идеями этого рассказа.
Один из лучших рассказов у Геймана.

Я помню Икара. Он подлетел слишком близко к Солнцу. Однако в легенде оно того стоило. Всегда стоит попробовать, даже если ничего не получится, даже если ты упадешь, как метеор, — навсегда. Лучше вспыхнуть во тьме и вдохновить остальных, лучше жить, чем сидеть в темноте, проклиная людей, которые позаимствовали твою свечу и не вернули.

Иногда я подумываю о том, что мне бы хотелось, чтобы мой прах развеяли в библиотеке.

Людям придется запомнить книги, если другие люди их жгут или забывают. Мы сохраним их в памяти. Мы станем ими. Станем авторами. Станем их книгами.


















Другие издания


