Русская классика, которую хочу прочитать
Anastasia246
- 543 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
С творчеством Леонида Андреевна я лишь знакомлюсь, но уже со своих ранних произведений видна его тяга к эмоциональному накалу, который не может оставить равнодушным.
Рассказ довольно прост, если рассматривать сюжет:некий Юрий Михайлович снова испытывает этот неясный спектр эмоций перед очередным полётом(он лётчик). Характером он "ясен", на чем постоянно делается акцент, всем кажется, что знают Юрия лучше, чем самих себя, но, видимо, недостаточно полно.
Мне кажется, что Юрий, по какой-то неведомой причине, может быть несчастлив, хотя у него есть любящая красивая жена, сын, который, впрочем, не является любимым. Товарищами он уважаем, как никто; появись какая-то шутка про него, она практически сразу сходит на нет за счёт этого благоговения, что ли, перед его твёрдостью, ясностью и видимой простотой.
Он с детства мечтал о том, чтобы летать. Его первая мечта была перелететь одноэтажный дом с подгнившей крышей, и он был готов отдать что угодно, лишь бы иметь такую возможность.
Перед своим очередным полётом ему вспомнился этот эпизод, который, возможно, показывает детскость тогдашней его мечты в сравнении с тем, что он способен сделать сейчас, уже взрослым.
Юрий чувствует на земле какие-то затруднения в движении, ведь в небе, лёгком и бесконечном, он так же безмерно чувствует себя свободно.
Может быть, это его мечта, которая не осуществима, может быть, это неприятие земного за его неидеальность и попытка бегства во что-то небесное, что ближе к свету, ясности - не знаю.
Мир мечты и мир действительности. Обычно побеждает кто-то один и этот кто-то - действительность. Видится в таком свете.
Всё написанное кажется мне каким-то мюсли, кашей, но все равно пусть будет.
Спасибо за внимание!

Утверждением вечной жизни и отрицанием смерти было счастье, и не бывает счастье другим.

Разговор их пуст и смешно деловит: так же, вероятно, разговаривает и он сам о своих полетах; но кто же не знает, что иногда совсем не нужно слушать разговора людей, которым они невинно и хитро лгут, а надо видеть лица, глубину глаз, чистоту белых, неиспорченных зубов.

— Я люблю тебя ужасно, — сказал Юрий Михайлович и осторожно коснулся ее руки выше локтя, где она была горячая и под тонким шелком совсем близкая; и рука в этом месте стала счастливая. Но и тут не обернулась Татьяна Алексеевна, как будто ничего не слыхала; и только улыбка тихо сошла с лица, и стало оно покорным, робким и для самой себя милым: любовью мужа любила себя в эту минуту Татьяна Алексеевна и так чувствовала себя всю, как будто есть она величайшая драгоценность, но страшно хрупкая, но чужая — надо очень беречь!












Другие издания


