
Как читать
YuBo
- 91 книга

Ваша оценка
Ваша оценка
Нобелевская речь – это нечто совершенно особенное, как для самих авторов, так и для поклонников их творчества. Если бы у вас была возможность обратиться ко всему миру, быть услышанным тысячами (а может, кто знает, и миллионами) с речью, что бы вы сказали? О чём бы вы заговорили, зная, что теперь вас воспринимают уже иначе, не просто как поэта, писателя, но как одного из величайших умов своего времени? Я не зря использовал слово «воспринимают», объективность Нобелевского комитета многие ставят под сомнение, однако, тяжело спорить с тем фактом, что до сих пор нобелиаты приобретают особый статус в глазах читателя. И, осознавая значимость момента, лауреаты премии в своих лекциях высказывают всё то самое главное для них в творчестве и жизни, что, быть может, не успели сказать в своих работах. Концентрация интересных мыслей, идей, выводов в нобелевской лекции редко сравнится по плотности с иными шедеврами, поэтому я со всей уверенностью советую прочитать как минимум речь Иосифа Бродского.
Бродский получил Нобелевскую премию в 1987 году «за всеобъемлющее творчество, проникнутое ясностью мысли и поэтической интенсивностью». Сразу замечу, что к поклонникам Бродского себя никогда не относил, однако, многие его стихотворения люблю, а в ещё большей степени уважаю его как человека одарённого и потрясающе умного, занимавшегося литературой по любви, а не по расчёту. Его речь можно не только прочитать, но даже послушать, и я не просто так упомянул об отсутствии у меня сильных чувств в адрес поэта, потому что тем, кто безмерно любящим Бродского поклонником не является, я намерен рекомендовать всё же чтение. Манера говорить Иосифа Александровича довольно специфична. Олег Целков очень точно описал его стиль:
Многие за это Бродского и любят слушать – неповторимость его чтения напоминает какой-то транс и воздействует на слушающего неоднозначно, а всё новое и необычное нас привлекает. Справедливости ради приведу ещё одну цитату, на этот раз Эллендеи Проффер Тисли:
Истинно это не только в отношении стихотворений, но и, судя по всему, в принципе любой речи Иосифа Александровича. В прозе чуть менее, чем в стихах, но всё-таки ощутимо. Для меня это усложняет восприятие, но кому-то, быть может, придётся по вкусу.
О чём же, собственно, сама лекция и почему стоит её прочитать? Поклонникам – чтобы почувствовать любовь поэта к своему ремеслу, его гордость, его восхищение. Случайно заинтересовавшимся лекцией – чтобы взглянуть на мир глазами прекрасного литератора, за его размышления об этике, одиночестве, за его взгляд на политику и нашу жизнь. Пожалуй, лучшим заключением и возможностью для вас окончательно решить, стоит ли потратить какие-нибудь полчаса своей жизни на чтение данной речи, станет пара цитат из неё:

Откровенно говоря,я под впечатлением Нобелевской речи Бродского. С удовольствием прочла и прослушала.
Сколько объема мысли в относительно коротком тексте, поразительно.
Рекомендую каждому книголюбу,даже для тех,кто не фанат Бродского или незнаком с его творчеством.
В лекции Бродский приводит размышления о языке, литературе, искусстве и эстетики. Максимально интересно)

Небольшая речь, в которой Бродский высказал свои взгляды о важности литературы и искусства, о феноменах языка и поэзии, и об людоедском режиме в СССР..
Е. Понасенков в одном из своих выступлений советовал ознакомиться с данной лекцией, подчеркнув её чрезвычайную важность, вплоть до того что её, по его мнению, нужно внести в школьную программу!
Мне же язык Бродского показался очень сложным для восприятия, наверное я не в достаточной степени эстет и тонко чувствующий человек, поэтому настолько сильное впечатление она(эта речь Бродского) на меня не произвела..

Независимо от того, является человек писателем или читателем, задача его состоит в том, чтобы прожить свою собственную, а не навязанную или предписанную извне, даже самым благородным образом выглядящую жизнь. Ибо она у каждого из нас только одна, и мы хорошо знаем, чем всё это кончается. Было бы досадно израсходовать этот единственный шанс на повторение чужой внешности, чужого опыта, на тавтологию — тем более обидно, что глашатаи исторической необходимости, по чьему наущению человек на тавтологию эту готов согласиться, в гроб с ним вместе не лягут и спасибо не скажут.

Во всяком случае положение, при котором искусство вообще и литература в
частности является достоянием (прерогативой) меньшинства, представляется мне
нездоровым и угрожающим. Я не призываю к замене государства библиотекой --
хотя мысль эта неоднократно меня посещала -- но я не сомневаюсь, что,
выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не
основании их политических программ, на земле было бы меньше горя. Мне
думается, что потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать
прежде всего не о том, как он представляет себе курс иностранной политики, а
о том, как он относится к Стендалю, Диккенсу, Достоевскому.

Лучше быть последним неудачником в демократии, чем мучеником или властителем дум в деспотии.
















Другие издания
